— Бринген мир папир, — попросила она надзирателя. — Их виль шрейбен… ди муттер.
Бумагу принести он отказался, показав жестом, что его могут повесить за это.
Под Новый год заключенные передали для Вали через того же надзирателя маленькую елочку, украшенную разноцветными тряпочками. Валя прижала ее к груди, почувствовала едва уловимый запах смолы. И тут слезы, горячие и крупные, потекли по щекам. Вспомнились землянки, они отсюда казались уютными… Перед глазами встали друзья: Михаил Ильич, Оля, Аверьянов, Мартынов, Оскретков, Фаня Репникова, Коля Горелов, Ларичев, Щекин. И как будто только сейчас она поняла, что никогда в жизни их не увидит. Это последняя елка в ее жизни.
— Елка, елка, зеленая иголка… — шептала Валя, глотая соленые слезы.
Днем Жбаков ушел к друзьям и не вернулся, хотя уже наступил комендантский час. Александра Ивановна поминутно выходила на крыльцо и напряженно вглядывалась в мертвенно-бледные сумерки.
Дул холодный северный ветер. Он заволакивал горизонт пеплом пожарищ, над Десной вытягивались лиловые трассы пуль. Не умолкая, гудела канонада.
Александра Ивановна знала, что советские воины и партизаны с трех сторон подошли к Брянску. Но девятая армия гитлеровского генерала Моделя, как утопающий за соломинку, судорожно цеплялась за истерзанный город. Все холмы были прикрыты двумя-тремя рядами колючей проволоки, перед этими заграждениями тянулись минные поля. Крупнокалиберные пулеметы взяли на прицел каждый метр Десны.
Подпольщики передали командованию Брянского фронта схему вражеских укреплений и с нетерпением ждали решающего наступления Советской Армии.
Несмотря на многочисленные провалы, в городе еще действовали десятки патриотических групп и тысячная организация военнопленных.
…Послышались знакомые торопливые шаги. Александра Ивановна встрепенулась и чуть слышно пошептала:
— Павел, ты?
Жбаков подошел к жене.
— Не волнуйся, все в порядке. Оружие роздано.
Она увидела, что лицо мужа неестественно бледно.
— Случилось что? — Александра Ивановна встревоженно заглянула ему в глаза.
— Я же сказал — все в порядке. — Жбаков досадливо поморщился. — По дороге лейтенант из ортскомендатуры ко мне пристал. Пришлось его… — он брезгливо посмотрел на свои руки и попросил: — Дай, пожалуйста, мыло.
□ □ □
Город спал тревожно и чутко. Дома пустые и безмолвные. Казалось, сама жизнь бежала из них. Гитлеровцы подошли к длинному деревянному бараку на Петровской горе, вышибли дверь и растеклись по комнатам. Засветились огоньки карманных фонариков — они вспыхивали и гасли.
