В словаре В. И. Даля, современника Пушкина, слово «кокетничать» означает: строить глазки, жеманничать, рисоваться. Конечно, Пушкин ни на минуту не мог себе представить, что его жена может вести себя подобным образом. В его понимании «не кокетничать» значило вести себя в обществе сдержанно, он требовал от нее «холодности, благопристойности и важности», опасаясь, что живость характера и естественность поведения Натальи Николаевны могут дать повод к осуждению и сплетням в чопорном светском обществе.
Даже Щеголев, давший отрицательную характеристику жене поэта, писал: «В кокетстве раздражала Пушкина больше всего общественная, так сказать, сторона его. Интимная же сторона, боязнь быть «кокю»[48], не волновала так Пушкина. Эту особенность взглядов Пушкина на кокетство надо подчеркнуть и припомнить при изложении истории столкновения его с Дантесом».
Положение Пушкина в дворцовых кругах и светском обществе было трудное. Великий поэт, гордость России, он был вынужден в силу многих обстоятельств вращаться в этом обществе. Зависть, злоба и недоброжелательность окружали Пушкиных, и каждый неловкий шаг молодой женщины давал повод к пересудам и сплетням. Конечно, не исключено, что, попав в высшее общество, она вначале допускала какие-то небольшие промахи с точки зрения правил «света», строго соблюдавшихся. Вот этого-то и опасался самолюбивый и гордый поэт.
Пушкин создал себе идеал молодой женщины, который он так проникновенно отразил в онегинской Татьяне. Ему хотелось, чтобы его любимая жена походила на замужнюю Татьяну:
Она казалась верный снимок
Du comme il faut…
Никто б не мог ее прекрасной
Назвать; но с головы до ног
Никто бы в ней найти не мог
Того, что модой самовластной
Зовется vulgar…
Здесь мы видим и comme il faut и vulgar – все то, о чем упоминал поэт в письмах к жене. Но Наталья Николаевна была еще и прекрасна, не было ей равных в петербургском обществе среди самых красивых женщин.
Естественность ее поведения, скромность, застенчивость, доверчивость к людям – все то, за что так любил свою Наташу Пушкин, – были яркой противоположностью поведению светских дам, завидовавших ее красоте, надменных и злоязычных, умевших скрывать свои мысли под любезной улыбкой, а за глаза распространявших сплетни и неверно толковавших поведение жены поэта.
Впоследствии, уже после смерти Пушкина, П. А. Вяземский писал Наталье Николаевне: «Вы слишком чистосердечны, слишком естественны, мало предусмотрительны… Красота – это дар, но стоит он немного дорого. Вы – власть, сила в обществе, а вы знаете, что все стремятся нападать на всякую власть, как только она дает к тому хоть малейший повод».
