Роковая красавица Наталья Гончарова | страница 105
Уезжая, Пушкин забыл оставить жене точный адрес, поэтому письма шли долго.
«Жена моя, вот уже и 21-е, а я от тебя еще ни строчки не получил, хотя и знаю, что ты мой адрес, вероятно узнала не прежде как 17-го в Павловске[80]…Однако я все беспокоюсь и ничего не пишу, а время идет. Ты не можешь вообразить, как живо работает воображение, когда сидим одни между четырех стен, или ходим по лесам, когда никто не мешает нам думать, думать до того, что голова закружится. А я о чем думаю. Вот о чем: чем нам жить будет? Отец не оставит мне имения; он его уже вполовину промотал; Ваше имение на волоске от гибели. Царь не позволяет мне ни записаться в помещики, ни в журналисты. Писать книги для денег, видит бог, не могу. У нас ни гроша верного дохода, а верного расхода 30 000. Все держится на мне, да на тетке. Но ни я, ни тетка не вечны. Что из этого будет, бог знает. Покамест грустно. Поцалуй-ка меня, авось горе пройдет. Да лих, губки твои на 400 верст не оттянешь. Сиди да горюй – что прикажешь!..» (21 сентября 1835 года, Михайловское).
Наконец, 29 сентября Пушкин получил от жены сразу два письма, она сообщала о серьезной болезни Екатерины Ивановны, что огорчило поэта. Беспокойство о будущем не оставляет его.
«…Государь обещал мне Газету, а там запретил; заставляет меня жить в П. Б., а не дает мне способов жить моими трудами. Я теряю время и силы душевные, бросаю за окошки деньги трудовые, и не вижу ничего в будущем…» (29 сентября 1835 года. Михайловское).
Чем объяснить такое трудное материальное положение семьи? Причин несколько. В те времена многие дворяне жили не по средствам из-за «престижа». Не мог и Пушкин, известный поэт, занимавший определенное положение в обществе, жить бедно, отказывать себе во многом. В доме был большой штат прислуги, держали своих лошадей. Иногда поэт проигрывал немалые суммы в карты. Жалованья в пять тысяч рублей хватало, мы уже говорили, лишь на оплату квартиры и дачи. А потом он и его лишился. Если в доме появлялась крупная сумма денег (скажем, гонорар за напечатанные произведения), она шла в основном на погашение неотложных долгов, а затем делались новые. Обо всем этом сам поэт писал неоднократно и жене, и Нащокину. Бюджетом семьи ведал Пушкин, он выдавал жене деньги на хозяйство. «Все держится на мне, да на тетке», – писал Пушкин.
Общеизвестны упреки в адрес Натальи Николаевны: якобы на ее туалеты тратилось много денег. Это не так. Екатерина Ивановна Загряжская безгранично любила свою племянницу, гордилась ею. Семьи у нее не было, денег она получала с поместий много и тратила их на свою Душку, желая, чтобы та была одета лучше всех. Так что не будем упрекать Наталью Николаевну в расточительности.