— Амбриш.
Уманцеву было все равно, лишь бы поскорей удрать отсюда. Нервно улыбаясь, краем глаза следя за дорогой ведущей к полю, он энергично закивал:
— О’кэй! О’кэй! — и полез в кабину.
Но летчик отрицательно помотал головой и жестами объяснил, что сначала он примет груз, перекусит, поболтает с приятелями, а уж потом…
— Ноу! Ноу! — чуть ли не угрожая, затвердил Роман. — Флай! Hay! Флай! — и добавил к предложенным деньгам еще три сотенные купюры. — Hay!
Парень постоял, подумал, что-то крикнул сидевшим неподалеку грузчикам и те принялись заносить какие-то тюки и ящики в самолет. Роман для верности поспешил занять место в кабине. Погрузка уже была окончена, а летчик все болтал с приятелем. И тут Роман увидел, что к полю, размахивая руками, бежит женщина. Он понял, она из «отеля».
Уманцев выпрыгнул из самолета, протянул летчику еще сотенную и крикнул:
— Hay!
Тот причмокнул губами и пожал руку приятелю.
Самолет разбежался и взмыл вверх. Роману было видно, как запыхавшаяся женщина изо всех сил стала размахивать руками, прося летчика немедленно вернуться.
Уманцев испугался, что летчику по рации могут сообщить о случившемся. Но тот вывел самолет на курс и включил музыку.
Спустя два часа самолет приземлился. Летчик повернулся к своему пассажиру и, улыбаясь, сообщил:
— Амбриш.
Роман пожал ему руку и спрыгнул за землю. Это был большой аэродром. Теперь надо было немедленно найти какой-нибудь самолет западной авиакомпании и попросить политическое убежище. Но несмотря на мысли, побуждавшие к действию, Уманцев, совершенно растерявшись, стоял, озираясь по сторонам.
«Как это просить убежище? И на каком языке? О, Господи! Как же быть?»
Он подошел к одному из самолетов. Попытался поговорить с помощью нескольких английских слов и жестов с летчиком. Но тот, усмехнувшись, отрицательно мотнул головой, а когда Роман принялся настаивать, оттолкнул его. Уманцев метался по полю, приставая то к одним, то к другим. Его заметили служащие аэродрома. Они остановили его, попытались выяснить кто он, но ничего не добившись, заставили пойти с ними.
Роман испугался не на шутку.
«Сейчас арестуют, обыщут и все, что я пережил, окажется напрасным». Проходя мимо самолета с красным крестом, он замедлил шаг и завопил:
— Хелп! Хелп!
На трапе появилась женщина лет пятидесяти в форме защитного цвета. Она вопросительно взглянула на Уманцева. Он, вкладывая в голос мольбу, повторил:
— Хелп!
Женщина сошла с трапа и попросила служащих аэродрома остановиться. Те согласились, так как им самим хотелось выяснить, на каком языке говорит этот странный белый человек.
