Уманцев растерялся не на шутку. Он стал кричать: «Андрей! Андрей!» Вдруг чья-то рука легла ему на плечо и в отсвете пламени факелов он увидел черное лицо с кольцом в ноздрях. На миг Роману показалось, что все это сон. Что это невозможно, чтобы он оказался в Африке. Черное лицо с кольцом тем временем улыбнулось, африканец показав пальцем на одну из хижин, проговорил:
— Андре! Эстелла!
Уманцев кивнул и пошел в указанном направлении.
«В конце концов, так не поступают с другом. Сколько можно кувыркаться с этой черномазой! Мы с ним не виделись три месяца, а он меня тут же бросил. Да и нельзя столько времени заниматься любовью, я ведь тоже мужчина, я знаю. С Иркой самое большое… ну минуты две, больше не выдерживаю, да и зачем? Она, правда, в последнее время стала недовольство какое-то выражать… Так это все от видика! Насмотрится с подружками на самцов из порно, и тоже жаждет изнемогать от наслаждения. Ну так там и девушки экстра класса — стройные, груди тугие, не то, что у Ирки — возьмешься, а они, будто тесто, расползаются. И можно их по-всякому, а Ирке так не нравится, так больно, а по-другому — мне неохота».
Роман подошел к хижине и услышал стоны и вопли, точно по видику.
— Во дают! Да не может быть. Это они уже с час, что ли?
Он осторожно приподнял легкую тростниковую циновку, закрывавшую вход, и увидел в свете луны две сплетенные фигуры, которые плавно изгибались, сближаясь, чуть отдаляясь, будто плавали в каких-то невидимых волнах. Их стоны сливались, то усиливаясь, то затухая, движения становились порывистыми, неистовыми, потом вновь плавными…
— Н-да! — почесывая затылок, побормотал Роман. — Ну Андрей дает! А эта его, тоже хороша. Ирке расскажу, не поверит.
Роман опустил циновку и сел на скамеечку у входа. По его расчетам прошло еще с полчаса, пока наконец раздался триумфальный вскрик. Потом появился Андрей.
— А, ты здесь? Пошли в городок.
В проеме хижины возникла фигура Эстеллы, с повязанным на бедрах платком. Она подошла к Андрею, прильнула к нему и потянулась к его губам. Роман никогда не видел, чтобы люди так целовались наяву. Только в кино, да и то зарубежном.
Всю обратную дорогу он пытался собраться с мыслями, чтобы четко и ясно обрисовать Андрею опасность его положения, а затем совместно постараться найти из него выход.
Но едва Роман подготовился к разговору, как они уже оказались у себя в комнате, и он, точно не прижившаяся на чужбине береза, свалился на кровать.
