Идей о возможном сопротивлении как-то не находилось. Я был словно арестованный, у которого осталась лишь одна надежда — объяснить своим мучителям, что они взяли его по ошибке. Так я и поступил: изобразил страх, возмущение, но не панику. Я старался думать, будто это обычное недомогание, с которым справится таблетка аспирина, перебирал в голове события предыдущего дня в поисках причины болезни.
За следующие полчаса ничего особенного не произошло. Я просто лежал без движений, ни о чем не волнуясь, лишь прикидывая, когда же они ослабят контроль. Казалось, стоит напрячь силы, как тут же пришельцы будут отброшены.
Затем я понял — так дело не пойдет. Они же знают то, что знаю я, они понимают, что я прикидываюсь дурачком. И вот тут-то начался новый этап — они принялись давить на мой мозг так, что раньше я бы ни за что этого не перенес и сошел бы с ума. Как физическая тошнота вызывает разбитость тела, так и их давление вызывало чувство мозговой подавленности, своего рода тошноту.
Конечно, надо сопротивляться, но пока я решил не показывать своей силы. Я сопротивлялся пассивно, словно не знал об их давлении, а ведь оно было нешуточным: казалось, они пытаются сдвинуть стотонную скалу. Давление росло, а я оставался уверенным в себе. Сил у меня хватило бы сдержать наступление и в пятьдесят раз сильнее.
Еще через полчаса мне показалось, что я удерживаю глыбу размером с Эверест. В запасе по-прежнему оставалось достаточно сил, однако и они в конце концов могут иссякнуть. Пора поставить этих тварей на место. Я напрягся, словно разрывая цепи и отбросил их. Затем сфокусировал луч внимания и с силой, подобной сексуальному оргазму, обрушил его на паразитов. Я мог бы продемонстрировать и десятикратную мощь, но предпочел оставить их в догадках о моих реальных возможностях. По — прежнему никакой паники — сплошное спокойствие, это соревнование даже стало забавлять меня. Если я выиграю, значит в будущем мне не придется сдерживать себя, игра началась в открытую.
Результат моего ответного удара разочаровал меня. Тяжесть исчезла — они откатились, но, как я почувствовал, урона особого не понесли. Трудно биться с тенью. По логике, я должен чувствовать себя боксером, выигравшим бой, но увы — такого чувства не было.
Их атака возобновилась тут же. На этот раз она оказалась настолько неожиданной и жестокой, что мне пришлось отбиваться на неподготовленных позициях. Можно сравнить меня с домовладельцем, на которого напала орда бродяг. У меня была только одна мысль: эти твари принадлежат к какому-то «низшему» разряду, они — подонки, не имеющие права обитать в моем мозгу. Они, словно крысы с помойки, возомнили себя достаточно сильными, чтобы бросаться в бой, и для меня было делом чести показать им, что никто не собирается их терпеть. Страха не было, ведь я воевал с чужаками на своей «территории». Не успев вернуться, они тут же получили сокрушительный отпор и снова отступили.
