Желание быть ребёнком у Байрона звучит как пожелание. Благозвучие потребовало в переводе В. Брюсова формы изъявительного наклонения «хочу». Выражение: «Я хотел бы, чтобы я был», точно передающее модальность желаемого, но невозможного, не вписывалось в бельканто русского романтического стиха как с позиций размера, так и с позиций его синтаксической и фонетической избыточности для русского языка.
Синтаксически избыточно с формально-семантической точки зрения в русском тексте выглядят и повторы Байроном местоимения «Я» и употребление глагола-связки в прошедшем времени. Достаточно короткое английское выражение: «I would I were a careless child», открывающее текст Байрона, включает также и синтаксические отношения сложноподчинённости, которые в переводе на русский язык требуют союзного слова «чтобы», передающего семантику необратимости. Эта семантическая избыточность в рамках одного пусть и сложного сказуемого несвойственна русской грамматике. Вероятно, поэтому переводчик счёл возможным остановиться на русском лапидарном «хочу», изменив тем самым онтологический, базовый уровень вполне определённого чёткого смысла авторского текста. В результате, оставаясь верным законам художественной формы и грамматическим требованиям родного языка, переводчик создает собственную субъективную художественную версию понимания оригинального текста.
В качестве примеров трансформации авторского смысла в художественных переводах обратимся к стихотворениям Артюра Рембо. Сопоставим строки из стихотворения «Sensation» с их художественным переводом, выполненным Б. Лифшицем.
А. РЕМБО
SENSATION
Par les soirs bleus d`été,
J`irai dans les sentiers,
Picoté par les blés, fouler
l`herbe, menue:
Rêveur, j`en sentirai la
fraîcheur à mes pieds.
Je laisserai le vent baigner
ma tête nue.
Б. ЛИФШИЦ
ОЩУЩЕНИЕ
В сапфире сумерек
пойду я вдоль межи,
Ступая по траве
подошвою босою,
Лицо исколют мне
колосья спелой ржи,
И придорожный куст
обдаст меня росою.
ПОДСТРОЧНИК
Вечерами синими летними
я пущусь по тропинкам,
Испещрённым зернами,
мять траву мелкую:
Мечтатель, я почувствую
свежесть моими подошвами,
Я позволю ветру омывать
мою голову обнажённую.
[24]Б. Лифшиц изменил образный строй оригинала, введя в свой художественный перевод реалии, отсутствующие у Рембо: «сапфир сумерек», «колосья спелой ржи», «придорожный куст», «босая подошва».
В то же время из художественного перевода исчезли реалии, определяющие онтологическую семантику ощущения у Рембо, такие как «вечера», «тропинки», «зёрна», «трава», «мечтатель», «свежесть».
