Об этом было страшно и подумать.
— Может быть, он тебе понравится. Может быть, Господь смилостивится, и ты полюбишь его.
— А вдруг я его возненавижу? Вдруг я возненавижу все, что ждет меня — его, его королевство, его людей? Вдруг я просто продала себя за титул? Никакой титул не стоит такой цепы. — Она больно стиснула руку Аспасии. — А вдруг он возненавидит меня?
— Этого не случится, — сказала Аспасия. — Можешь быть уверена. У тебя есть красота, достоинство и характер. Ты знаешь, как быть женой и королевой; разве не этому тебя учили с рождения? Если ты не сумеешь полюбить его, ты, по крайней мере, сможешь с уважением относиться к нему за ту власть, которую он тебе даст. Если же он тебя не полюбит, значит, все, что мы делали, было напрасно, и ты не такая, какой я тебя считала.
На сей раз Феофано смеялась веселее.
— Аспасия, ты неукротима! Если дела в мире идут не так, как тебе хочется, ты создашь другой мир, где все будет по-твоему. Это ты должна была быть королевой, а не я.
— Нет, — возразила Аспасия. Ты знаешь, что я всегда хотела другого.
— Чего же? — спросила Феофано.
Аспасия сидела неподвижно. Вокруг были женщины, над головой — лампа, под днищем корабля плескалось и шумело море, сверху доносились голоса людей и крики чаек. Все это сейчас не имело значения.
— Я никогда не хотела многого, — заговорила она медленно. — Я хотела быть доброй — доброй христианкой, доброй женщиной и достойной дочерью своего отца. Когда пришло время, я хотела быть хорошей женой своему мужу. Я служила моей императрице, как могла; я заботилась о ее дочери, которую она доверила мне. Этого я хотела и этим счастлива.
— А теперь? — спросила Феофано. — Разве теперь ты ничего не хочешь?
Аспасия не спешила с ответом. Она говорила медленно, обдумывая и взвешивая свои чувства:
— Бог взял у меня все. Все, кроме тебя. Я подняла глаза, и там, где всегда был только потолок, я увидела высокое небо. Чего я хочу сейчас? Я хочу лететь. В свободном полете.
— Королева никогда не может быть свободна, — сказала Феофано.
— Да, — подтвердила Аспасия.
— Ты оставишь меня, если я тебя отпущу?
Аспасия посмотрела вниз, на пальцы, сжимавшие ее руку, потом подняла взгляд на лицо, которое знала, наверное, лучше, чем свое собственное.
— Не оставлю, пока я нужна тебе, — ответила она.
— Значит, ты не совсем свободна.
— Свободна, — возразила Аспасия. — Ведь я могу выбирать. Я согласилась остаться с тобой. Я согласилась служить тебе. Я согласилась ехать вместе с тобой. Когда мы приедем, кто знает, что будет тогда? Все может случиться. Все, что угодно!
