— Иди. Ничего плохого со мной не случится.
Он не верил. Но он не в силах был противиться, когда ее воля соединилась с волей Феофано. Он повернулся и ушел.
Они остались вдвоем.
— Я не знала, что он может быть таким послушным, — заметила Феофано.
— Я называю это мудростью, — отвечала Аспасия.
— В самом деле? — Феофано повернулась так же, как Исмаил, только с меньшей грацией. Она ожидала, что Аспасия последует за ней. Аспасия решила последовать.
Они долго просидели за обедом, за одним из этих бесконечных придворных пиров. Там был Оттон, герцог Карл, несколько епископов, потом появился еще кто-то с известием, взбудоражившим остальных. Голова у Аспасии была очень легкой, словно для того, чтобы возместить тяжесть на сердце. Говорили, что на них идет король Лотар, с огнем и мечом. Оттон, казалось, был бы рад повоевать, но другие считали это известие пустым слухом. Лотар не перейдет границ чужого королевства, даже чтобы заполучить в руки своего братца. Карл сам, нахмурясь, сказал это.
Феофано удалилась рано. В ее положении это было понятно. Понятно, что Аспасия удалилась вместе с ней.
Потянулся длинный ритуал укладывания королевы в постель. Феофано всегда держалась с достоинством, но и с теплотой, за которую женщины любили ее. Она ничем не выделяла Аспасию, но и не была с ней особо холодна. Аспасия должна была быть ей благодарна. Но это не было добротой, это было выдержкой и стремлением избежать скандала.
Феофано была в ярости. Аспасия знала ее достаточно хорошо, чтобы понять это. Она была разгневана до глубины души.
Трусость, пробудившаяся в Аспасии, подсказывала ей уйти вместе с остальными женщинами. Феофано едва ли позовет ее назад. К утру буря минует или утихнет настолько, что с ней можно будет справиться.
Аспасия могла бы так поступить с посторонним. Даже с другом. Но не с Феофано.
Они взглянули друг на друга. Феофано сидела в постели, опираясь на подушки. Волосы были заплетены в длинные косы, одеяла скрывали полноту, и она казалась девочкой.
Она и спросила как девочка:
— Почему?
— Потому что я люблю его.
— Этого сварливого человечка?
Аспасия сдержалась. Почти.
— Для меня он достаточно велик.
Феофано сложила руки на выступающем животе.
— И давно?
Вот он. Самый больной вопрос. Аспасия проглотила комок в горле.
— С тех пор, как мы встретились в Италии.
Темные глаза расширились. Аспасия удивила ее.
— Ты вела себя очень умно. И очень, очень скрытно.
— Повезло, — ответила Аспасия. — Вот и все.
