Услышав низкий голос, Тимбер вздрогнула и, оглянувшись, увидела мужчину, стоявшего немного поодаль. Сколько он здесь пробыл? Смутившись, Тимбер выплюнула изо рта соломинку и вновь посмотрела на лошадей.
— Вот так-так! Мистер Фортсон никому, кроме тренера, не разрешает подходить к своим «арабам». И я не могу его за это осуждать, — добавила Тимбер, задумчиво глядя на жеребенка. — Если бы у меня были такие кони, я тоже никого бы к ним не подпускала. — Она вновь повернулась к незнакомцу, только сейчас поняв, какую глупость совершила — позволила себе обсуждать достоинства Джеймса Фортсона с человеком, который явно был одним из гостей Холма. — Надеюсь, я не слишком резка в своих суждениях, мистер… э…
Тимбер чувствовала себя неуклюжей деревенщиной. Она никогда и нигде не видела таких людей — даже в Атланте, куда один раз ей удалось поехать. Незнакомец производил на нее магическое впечатление. Светлые волосы напоминали об облаках на небосклоне какой-то сказочной страны; блестящие зеленые глаза говорили о тайнах изменчивого моря; золотистая кожа была до неправдоподобия идеальна. А в уголках четко очерченного рта пряталась жесткая улыбка, говорившая о том, что этот человек привык иметь обо всем собственное мнение.
— Прошу прощения! Наверное, мне пора представиться…
Мужчина вышел из тени, заметно прихрамывая. Его хромота ошеломила Тимбер. Все равно что заметить грубую царапину на теле прекрасной статуи, подумала она.
— Меня зовут Джейсон Сэвилл. Как вы, наверное, уже догадались, я здесь в гостях у Фортсонов.
Тимбер поняла, что смотрит на него, разинув рот — как какой-нибудь неотесанный деревенский увалень. Попытавшись изобразить нечто отдаленно напоминающее реверанс, она протянула руку:
— Здравствуйте, мистер Сэвилл.
— О, когда знакомство происходит в сумерках на пастбище, не стоит строго соблюдать формальности. Друзья зовут меня Паном.
— А почему? — робко спросила Тимбер. — Почему вас так зовут?
Мужчина со вздохом посмотрел на свою ногу.
— Наверное, из-за этого. Не знаю, может быть, вам раньше не приходилось видеть человека с изуродованной ступней. Это выглядит не слишком красиво. Больше напоминает копыто. Раздвоенное копыто. — Он снова улыбнулся, прогоняя неприятное впечатление от своих нарочито резких слов. — Вы ведь знаете мифологию? Пан был довольно неприятным типом, но если не понимать мое прозвище слишком буквально, я ничего против него не имею. Да, вы ведь пока что не сказали мне, как зовут вас.
