— Налей же мне.
Луиза широко улыбалась.
— Давай, наливай.
Она широко улыбалась.
— Кажется, я сказал, чтобы ты налила мне!
Она широко улыбалась.
— Да что с тобой?!
Снова у нее не оказалось возможности получить чаевые. Когда хозяйка проконсультировалась с Сайто, тот посоветовал: "Как насчет того, чтобы наливать, держа бутылку во рту?" Но рот Луизы был маловат. И винная бутылка в него не влезала. Оказалось, что фамильяр сидит с сонным лицом. "Тебе хочется спать, поэтому ты не даешь мне подходящих советов", — и хозяйка избила его.
* * *
День четвертый.
Это была уже середина состязания. До сих пор чаевые — полный ноль. Как и ожидалось, Луиза оказалась в отчаянии. Она исполняла обязанности официантки, тщательно следя за своими ступнями ног, за положением, в котором наливается вино и за своими словами.
— Ты выглядишь неловкой, однако у тебя на удивление — изысканные манеры. Вот, держи.
Возможно, ее старания оказались плодотворными, но Луиза впервые получила золотую монету в качестве чаевых от клиента, который, по всей видимости, был дворянином.
— П-правда? Вы не против, если я возьму?
— Ага. Забирай.
— Ураа!
Подпрыгнув от счастья, она опрокинула тарелку, и еда испачкала рубашку посетителя.
— П-прошу прощения…
Луиза извинилась, однако клиент-дворянин ее не простил.
— Ты… понимаешь, что эта рубашка — редкостная вещь, выполненная из шелка, за которую совершенно невозможно расплатиться при такой жалкой зарплате, как у тебя? Что ты собираешься делать?
— Мне действительно очень жаль… Ох…
— Итак, что ты собираешься делать?
— Я-я возмещу вам…
— Хм, если так, вот что сделаем. Ты компенсируешь мне тем, что в состоянии сделать.
— И что мне сделать?
— Нуу, все будет в порядке, если ты придешь ко мне в комнату в полночь.
— И тогда?
— Полагаю, ты понимаешь, что произойдет потом? Ты же — не ребенок, верно? Не ребенок.
— Ч-что вы имеете в виду?
— Если точно, это значит, что я собираюсь получить компенсацию, воспользовавшись твоим телом. Вот что я имел в виду. Ха-ха.
Кровь прилила к лицу Луизы.
"Х-х-хоть ты и являешься дворянином, но предлагать такие вещи, — негодовала третья дочь семьи герцога. — Сладострастие — это позор всего дворянства. Как доверенное лицо Ее Величества, я должна решительно наказать этого постыдного для аристократии человека".
— Позор! Поскольку существуют такие люди как ты! Авторитет Королевства! Авторитет! И мой авторитет в том числе!
— Ч-ч-что ты делаешь?! Ох! Стой! Стой, я тебе говорю!
Стопы ее ног, слова и вино разом пошли в дело.
