Елена поправила складку на юбке, тихо добавила:
— Да они вообще никаких женщин за людей не считают. Илюха, уж какой подарок по жизни был, так хоть заботился обо мне, а Усман… Использовал всех по полной и выбрасывал, как ненужный хлам.
Людмила, боясь спугнуть внезапную искренность Елены, ровным голосом спросила:
— Ты ревнуешь его к Татьяне?
— К Татьяне? — Елена впервые за вечер посмотрела Людмиле в лицо. — Даже в мыслях не было. Я его не ревную, я по нему скучаю. Год назад, ровно год назад, у нас был роман. Целый месяц. Это Усман мне машину подарил. Прощальный, так сказать, подарок. Я в истерике два дня валялась, вам тогда сказала, что заболела, даже справку у врача взяла, успокоительное выписала… А в первый же день, как вышла, Усман в библиотеку пожаловал с новой партией цветов и с новой девушкой. С ним какой-то пузатый дядька, лет на двадцать меня старше. Ты, Людмила, Усмана с его очередной… и этого мужчину чаем на кухне поила, я делала вид, что очень в читальном зале занята. Дядька вокруг меня все крутился, облизывался, как кот на сметанку. Османом звали. Обхохочешься, я его потом в постели Усманом звала, а он и не замечал.
Людмила вся обратилась в слух, Олег Данилович сосредоточенно чертил в тетради геометрические фигуры. Исповедей он наслушался за свою работу много. Но у себя дома да еще от беременной женщины — впервые.
Елена, неприкаянная душа, измаявшаяся от несправедливостей жизни, а скорее от непонимания своего места в этой самой жизни, говорила вроде бы без надрыва, даже улыбаясь:
— Я назло Усману, от тоски, в этот же вечер переспала с Османом. Прямо на раскладушке в библиотеке. По графику в ту ночь было мое дежурство. Часов в одиннадцать приехал Илья, все понял. Отвел Усмана в его «оранжерею» — цветы тогда одну комнату занимали. Не знаю, о чем говорили, сколько. Мне все равно было, я так напилась… страшно вспомнить. Только через месяц мне стало понятно, что Усман все нарочно подстроил. Вспомнила я этого Османа. В машине он сидел, точки свои контролировал, когда я на рынке отоваривалась. Даже вышел на несколько минут, сзади меня в мясном ряду стоял, смотрел, какое мясо выбираю. А я с Усманом третью неделю жила, знала, что на свинину даже смотреть грех. К говядине мусульмане равнодушны, я курицу покупала и баранину. Осман этот потел и в затылок мне дышал, он ниже меня сантиметров на десять. Я тогда, помню, обернулась, отодвинула его в сторону и пошла к машине Усмана…
