Папа мой был рядовым инженером, мама библиотекарем, денег особо много не водилось. Я в мамины отношения с Егором не лезла, училась в то время на вечернем в педагогическом техникуме. Сама себя не содержала, поэтому не совсем понимала, как родителям тяжело, но Егора не уважала и за нахлебничество, и… не знаю. Не любила — и все, гниловатость в нем какая-то была. Да и сейчас хватает…
Егор ушел работать на станкостроительный завод. Вроде за ум взялся, помирился с моими родителями и даже решил поступить в институт на заочное отделение. Иногда забредал к маме в читальный зал, контрольные списывал. И вот однажды попался на глаза приехавшей с инспекцией Валентине Геннадьевне, она тогда уже в силу входила. Начальница сразу заметила двухметрового огромного парня с простым лицом за учебником физики.
Валентина из тех евреек, которые с возрастом не полнеют, расширяясь в заднице и в животе, а, наоборот, усыхают, и пальцы их становятся похожими на смуглые лапки птиц. Нашей начальнице тогда было немного за тридцать, а Егору двадцать три. Работал он старшим помощником младшего слесаря или вроде того, но собирался сделать приличную карьеру. Во всяком случае, на время сессии выходил из запоев и вечерами сидел за книгами.
Второй раз Валентина появилась в нашей библиотеке через два дня. Я тогда на абонементе подрабатывала, думала, временно устроилась, а оказалось, на всю жизнь… Ну вот, она как бы случайно заскочила, спросить у мамы журнал по вязанию. Егор уже не сидел, уткнувшись в учебник физики, а нагло смотрел на молодую начальницу… Ты чего это, Олежек, не ешь?
— Давай выпьем. И перестань щекотать мою ладонь, иначе я достану простыни и рассказывать о родственниках ты будешь часа через два.
— Правда?
Людмила так искренне обрадовалась, что Олег начал мучительно вспоминать, есть ли у него чистая и глаженая простыня. Он неделю не мог собраться взять из прачечной белье, но в шкафу должен быть старый комплект постельного белья. Кажется, не рваный…
— Олег, подожди, не отвлекайся. Мы сидим на диване, и он от нас никуда не ускачет. Ты слушай, что дальше было.
— Слушаю. Но пристального внимания не гарантирую.
Олег переключился с белья на проблему засунутых черт знает куда презервативов, попутно вспомнил, что и мыло в ванной скорее устроит непритязательного военного, а не ухоженную Людмилу.
А Людмила, не задумываясь о столь бренном, продолжала рассказывать:
— Валентина взяла у мамы журнал и уронила его у стола Егора. Тот намеренно медленно поднялся из-за стола и подал ей журнал. Что делать дальше, ей было невдомек, она своему мужу практически не изменяла, и тогда наш сердцеед Егорушка внаглую ее спросил: «У тебя телефон есть?» Валентина посмотрела на маму, сидящую за столом, а Егор, не смущаясь, говорит: «Ты не бойся, это моя тетя. Она нас не выдаст. Правда, Галина?» И моя мама согласно кивнула головой.
