— А что ты кричишь? — небрежно, через плечо, спросил Степан. — Корова-то эта с Выселок, что ли? И корова-то наша. Ну хоть бы за своих кричала!.. Объясни ты ей, Прасковья Филипповна, все это!
Прасковья Филипповна нахмурилась:
— Не ей надо объяснять, Степан, а тебе! Какие это коровы маши, а какие это ваши? Раз мы с Выселками соединились, значит у нас и хозяйство общее и коровы общие. И порядки не наши, ни выселковские. А те будут порядки, которые лучше. И зоотехник говорит, что корову и на сухостое надо кормить, а не морить. И в книжках про это пишут. И почему это ты решил вдруг экономию наводить? Я же тебе полный рацион выписываю!
— Пожалуйста! — пожал плечами Степан. — Дело ваше, бригадирское… Мне все равно.
— Вот и жалко, что тебе все равно! — сказала Катерина. — Слышал бы дед Антон… — И вдруг, оглянувшись, спросила: — А где это у нас дед Антон сегодня? Что это его не видно?
— В телятнике он, — ответила Прасковья Филипповна, и наш набежала на ее широкий, тронутый морщинками лоб, — там опять у старухи Рублевой теленок слег, да и не поднимается…
Настя сидела за уроками. В избе было тихо. Мать после обеда сразу ушла на работу — в колхозе начали возить навоз на поля. Отец еще с утра зачем-то уехал в район. Только бабушка Марфа Тихоновна, которая прикорнула на диване, укрывшись шубейкой, то покашливала, то вздыхала изредка.
Настя решила трудную задачу и тотчас заглянула в ответы, решение было правильное. У Насти сразу отлегло от сердца, и она неожиданно для самой себя тихонько запела. Запела и тут же испуганно оглянулась на бабушку — не разбудила ли.
— Что это какие уроки у тебя веселые! — сказала Марфа Тихоновна.
— Бабушка, я тебя разбудила? — Настя с пером в руке подошла к ней и заглянула в лицо. — Разбудила, да?
— Нет, — ответила бабушка, — я не спала.
— Бабушка, послушай, я тебе что смешное расскажу! Вчера девчата подкрались к телятнику, столб около телятника мужиком нарядили, а тетка Наталья Дроздова начала на него кричать!
— Ну, и что тут смешного? — с неудовольствием сказала бабушка. — Слышала я уже. Говорят, это все Дозорова с ума сходит!..
Настя внимательно поглядела на бабушку:
— Бабушка, ты, может, заболела?
Тонкие губы Марфы Тихоновны тронула скупая улыбка:
— Почему это?
— У тебя голос какой-то… скучный.
— Ну?
— Да, скучный. И не спишь! Бабушка, может в телятнике что?
Резко очерченные брови старухи сошлись над переносьем. Она вздохнула:
— Ох, телята эти! Что с ними делать — просто не придумаю!
