"Малинка" - роман многосюжетный, многомерный. Отдельно стоило бы поговорить о главе, рассказывающей о монашке Васёне, пожалуй, единственной героине, которая не блудит, а сохраняет верность Господу. Но и её образ не приносит ощущение хоть где-то существующего человеческого порядка: Ферамон физически страдает от мысли, что ныне в подъездах, саунах, по выпивке или под наркотиками происходят зачатия, а эти, прекрасные собою, нравственные монастырские юные девушки так и останутся без плода. И вновь вместе с Ферамоном мы мчимся по дороге туда, где "клубы тумана, будто весенние стада, тешились ненасытными любовными играми на пастбище реки" и где "туманная ночь развалилась по земле нагой белой женщиной с раскинутыми полусогнутыми ногами и вывернутыми внутрь сильными стопами степнячки".
В главе "Утешение" вместо плотских радостей Вале открылась судьба слепой красивой молодой женщины, потерявшей зрение в студенческие годы. А Слепая - насквозь увидела Валю. В жены "выбирай ту, - дала она ему, мечущемуся, предельно простой совет, - с которой хочется лечь в постель". Имея ввиду: от которой хочется детей
Во времена стирания границ, размытости общественных ценностей сегодня многие художники пытаются указать на спасительную сущность семьи.
Дитя, дитя - рефреном призывает выправить сознание образом будущего младенца роман Владимира Карпова, - дитя, рождённое любовью.
Как не запомнить диалог, в котором Поцелуев объясняет Малинке разницу между "бабой" и "женщиной": "У женщины муж - всегда лучший. У бабы - всегда ничтожество". Или слова: "Женщина - поле Два злака не могут лечь в одну лунку без ущерба друг другу". На иную тему: "Старость начинается тогда, когда полезное становится вкусным". Будущие крылатые выражения!
И всё-таки приходится сомневаться. Да, семейные ценности в романе Владимира Карпова "Малинка" побеждают. Но на протяжении довольно объёмного повествовании автор с таким, прямо скажем, сладострастием описывает близость между мужчиной и женщиной, даже не только близость, а зов этот непрекращающийся к близости, что невольно думаешь: а не перевешивает ли именно это впечатление - увлекающее желание блуда и лёгкости сближения мужчины и женщины? Но по прочтении романа вдруг понимаешь, что за эротикой и плотским зовом у писателя стоит скорее утверждение семейных ценностей, утверждение семейной любви. Ибо, по Божьей воле, все по-настоящему прекрасные постельные откровения заканчиваются рождением детей. Грех превращается в свою противоположность - Благость Матери и ребёнка.
