— На кого ты ставишь! — смеются. — Он же первый конь по сбою. Ну и чудак же ты, Володя.
— Меня, между прочим, Владимиром Ивановичем зовут. А вас как прикажете величать?
— Арсений Иванович… Но дальше, пожалуйста! — Взяли мы билеты и отходим от кассы. Проходим мимо доски, на которой прописано, сколько билетов поставлено на каждую лошадь заезда, и приятели опять начинают надо мной потешаться:
— Смотри, мол, Володя, на Рокота только один билет и поставлен. Это твой! Ну и загребешь же ты денег!
И хохочут.
— Мне что делать? Отвечаю смущенно:
— По ошибке поставил. Черт с ним!
И возвращаемся мы все трое в ложу. Уже выравнивают лошадей заезда. Пустили. Рокот сорвал старт. Назад! Опять выравнивают, опять пустили, и опять мой Рокот оскандалился.
Один из моих однокашников говорит дамам, саркастически на меня поглядывая:
— А знаете, медам… Все-таки нашелся один чудак, который на Рокота поставил. Один-единственный всего!
Дамы, ничего, конечно, не подозревая, отвечают в рифму:
— Ну, это не чудак, а дурак какой-нибудь!
Приятели смеются, а я… я Бога молю, чтобы в третий раз мой Рокот старта не сорвал. Да что молю — взываю к Нему: помоги, мол, и помилуй! Только один раз мне в этом деле помоги, и больше ноги моей на ипподроме никогда не будет! Клятву даю, вот как вы, поди, давеча. И Рокот пошел. Пошел и тотчас же засбоил! Засбоил и отстал от других лошадей корпусов на тридцать. Я думаю: ну, кончено! Всё равно надо сегодня стреляться. Зря только перед кассиром до просьбы десятки унизился. И вдруг вижу — выправляется Рокот. На полкруге уже догнал заезд и стал наддавать. Наддает! Догоняет!!
Тут вы представляете, что поднялось на ипподроме? Повскакали все. Бинокли подняли. Стон кругом стоит:
— Обходит!..
— Не обойдет!!
— Нет, обойдет!
— Куда ему!..
— Смотрите, смотрите!..
Я — близок к обмороку. Ведь судьба же моя решается! Вопрос жизни и смерти. Я смотрю, но ничего уже не вижу и не понимаю. И вдруг вопль по трибунам. И я вижу плакат:
— Мертвый гит!
Голова в голову пришел мой Рокот с другой лошадью.
Как всегда в случае мертвого гита, момент прихода лошадей фотографируют, затем перерыв на полчаса, и затем уже коллегиально, на основании снимка, обсуждается и решается, какой же из лошадей присудить пальму первенства. Вы представляете, как мучительно долго тянулись для меня эти полчаса?
— О, конечно! Но все-таки самое главное — Рокот победил или другая лошадь?
— Он, мой красавец! И выдали мне на него тысячу двести рублей с чем-то.
