Каждый этап цивилизационного освоения русскими среднеазиатского пространства сопровождался соответствующими проблемами и вызовами. Так, например, деление границ в регионе по национальному признаку (не по исторической преемственности) было вызвано вполне конкретными причинами: необходимостью справиться с национализмом наиболее агрессивного казахского Младшего жуза (поэтому ряд территорий, в частности Каракалпакия, были переданы узбекам), а также уничтожить влияние тюркской (казахской и узбекской, а также башкирской) интеллигенции, которая перешла в 1917-1918 годах с позиций буржуазного национализма на позиции тюркского единства и «туркестанизма» (поэтому были высланы или уничтожены многие казахские и узбекские деятели Кокандского правительства, стоявшего на позициях «туркестанизма»).
Опыт исторического освоения территории становится особенно актуален: даже основные этапы, начиная с самого раннего — военного продвижения и прихода крупного российского бизнеса, придется проходить заново.
Это означает, в частности, что миграционные проекты массового возвращения русских на производства и объекты социальной инфраструктуры среднеазиатских государств будут некоторое время неактуальны и высокозатратны (до создания предпосылок в виде опорных пунктов российских военных и российской промышленности при поддержке финансово-промышленных групп СНГ [83] и вхождения местной элиты в российскую элиту). Это подтверждается и опытом XIX века: Хива, Бухара и некоторые другие территории, где нельзя было пройти двух первых этапов освоения по причине огромной перенаселенности и отсутствия свободных пахотных земель, оставались закрытыми для русской крестьянской колонизации [75].
Можно подытожить: в случае, если российское руководство решит вплотную заняться «третьим продвижением России» в Среднюю Азию, станет актуальным исторический опыт первого и второго продвижения России в среднеазиатский регион. Также придется тщательно проработать стратегию такого продвижения с учетом определенной реакции тех или иных значимых среднеазиатских политических, этнических и социальных групп. Интересы многих среднеазиатских групп придется учитывать, а зачастую их представителей вводить в общероссийское политическое и экономическое поле.
СРЕДНЯЯ АЗИЯ и КАСПИЙ: углеводороды для американского потребителя
Значительная часть нефтяных запасов на Земле находится под контролем исламских государств, то есть таких, где мусульмане составляют большинство населения, а исламская религия зачастую является официальной идеологией режима. Хочется — не хочется, но так уж легли географические карты [55]. Среди одиннадцати членов Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК), которая контролирует более 41% мировых поставок, девять представляют собой именно такие государства. Не раз на протяжении новейшей истории исламский фактор вмешивался в нефтяные дела. Наиболее яркий пример — это 1973 год, когда в знак солидарности с арабскими странами, в очередной раз попытавшихся напасть на Израиль и получивших жесткий отпор, мусульманские страны объявили эмбарго на поставки нефти промышленно развитым странам, которые, по их мнению, занимали произраильскую позицию. Последствия этого эмбарго потрясли всю мировую экономику. Неожиданные повышения или понижения экспортных потоков нефти из исламских государств всего на несколько процентов вызывают значительные скачки нефтяных цен. При этом самым чувствительным и тяжелым фактором для мировой экономики является не само повышение или понижение, а непредсказуемость колебаний цены. Нестабильность цен на энергоносители тормозит развитие промышленности и срывает проекты, требующие долгосрочного планирования [55].
