Мимо нас прошла стюардесса, и Минни, улыбнувшись, спросила:
– Не могли бы вы принести мне журнал?
– Какой журнал, мадам?
– Покажите, пожалуйста, все, что у вас есть.
Стюардесса вернулась с кипой журналов, и, отобрав «Лук» и «Лайф», моя попутчица погрузилась в изучение статей и фотографий.
Мне осталось только уставиться в иллюминатор. Примерно через полчаса она вдруг закрыла журнал и повернулась ко мне:
– Я действую вам на нервы, не правда ли, Дональд?
– Да, – коротко ответил я.
– А вы продолжаете отгораживаться от меня психическим барьером?
– Приходится.
– Будьте особенно осторожны с теми, кто платит вам деньги за какие-то услуги. Этот «кто-то» готов вас надуть. Ждите появления на своем пути адвоката. Я не могу сейчас четко представить всю картину, но люди, которых вы считаете своими друзьями, готовятся к тому, чтоб предать вас. Вы должны быть очень, очень осторожны, Дональд, поскольку они поставили вас в такое положение, когда, что бы вы ни делали, все будет им на руку.
Я едва заметно кивнул.
Женщина резким движением закрыла журналы и сказала:
– Не буду вас больше беспокоить, Дональд. Пожалуй, лучше посплю немного.
Она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
Вскоре стюардесса сообщила, что мы подлетаем к Лас-Вегасу и что пассажирам следует пристегнуть ремни. Через минуту зажглась табличка «Не курить».
Минни открыла глаза, застегнула ремень и, улыбнувшись мне, закрыла их снова.
Посадка была мягкой. Как только самолет остановился, Минни встала со своего места. На правах женщины она устремилась к выходу, и не успел я опомниться, как она уже покинула самолет.
Я попытался отыскать ее глазами, но куда там…
Ее не оказалось и у стойки получения багажа.
Эта женщина просто растаяла в воздухе.
Все, что от нее осталось, – это предупреждение, которое все еще звучало у меня в ушах.
Я отправился на телеграф и отбил Колтону Эссексу телеграмму в офис, расположенный в Лос-Анджелесе:
«Пришлите мне описание и адрес Минервы Бэджер тчк до востребования „Вестерн юнион“ в Лас-Вегасе».
Подписавшись «Дональд Лэм», я поехал в отель.
В отеле я в первую очередь нырнул в ванну, чтобы избавиться от тошнотворного запаха дезинфекции, которым была пропитана моя камера в Денвере.
Я понимал, что этот противный запах въелся скорее в мои мозги, чем в тело, и тем не менее долго и яростно тер себя мочалкой.
После ванны я отправился в ресторан, хорошо поел, отлично выспался и ближе к полудню отправился в почтовое отделение, где меня уже ждала телеграмма:
