– Ох, это ужасно! – воскликнула Сильвия Хэдли.
Я взглянул на миссис Крокетт:
– Не думаете ли вы, что ваш муж настолько заинтересован в возвращении духового ружья, что захочет прервать свое заточение?
– Его невозможно прервать.
– Но там же есть дверь, – возразил я. – Можно постучать.
– Там две двери. Обе заперты. Между ними тамбур. Не думаю, что он услышит стук.
– А телефон там есть?
Она покачала головой:
– Эта часть квартиры сооружена по специальному проекту. Говорю вам, это совершенно немыслимо, если только…
– Если только что?
– Если он не работает. Тогда я могу привлечь его внимание через окно.
Я промолчал. Она задумчиво покусала губы, подняла духовое ружье и предложила:
– Пожалуйста, пройдемте со мной.
Она оставила Сильвию Хэдли сидящей, скрестив ноги, в тонкой шали, завязанной у талии, с двумя концами, ниспадающими от узла в виде перевернутой буквы V. Я последовал за Филлис. Она прошла в коридор, открыла дверь ванной комнаты и, усмехнувшись, произнесла:
– Протиснетесь поближе к окну, и посмотрим.
Я протиснулся к узкому окну ванной. Она открыла раму с матовым стеклом и придвинулась ко мне так близко, что наши щеки соприкоснулись. Окно находилось на противоположной стороне вентиляционного колодца шириной примерно семь с половиной метров и на добрых четыре с половиной метра выше нашего окна.
– Там, наверху, его логово, – сказала она. – Иногда он зашторивает окно… Нет, сейчас шторы раздвинуты… Когда наговаривает на диктофон, сиднем сидит, а когда раздумывает, ходит по комнате взад и вперед мимо окна, и тогда можно посигналить ему фонариком. Подождите минуту, – попросила она и вышла из ванной. Через секунду вернулась с электрическим фонариком.
– Если увидим, что он ходит, я посигналю, – сказала она. – Но я не хочу отвечать за последствия. Можно нарваться на ужасную ругань. Он не любит, чтобы его беспокоили, когда он там, наверху.
– Я нахожу, что ваш муж большой оригинал, – заметил я.
– Вы правы.
Она подошла ко мне совсем близко и сказала:
– Послушайте, так неудобно. Я протиснусь между стояком и стеной… вот сюда.
Извиваясь, она изменила положение тела, обвила левой рукой мою шею и тесно прижалась ко мне.
– Сюда, – повторила она, – так лучше…
– А если вашему мужу случится выглянуть и увидеть нас теперь? – сказал я. – Он, вероятно, разразится удвоенным потоком ругани. Сверху мы можем выглядеть довольно тесно прижатыми друг к другу.
– Не глупите, – возразила она. – Заниматься любовью в ванной комнате с прижатыми к окну головами?
