– Допускаю, что совершил ошибку, Лэм. Недооценил ваши способности.
– Спасибо.
– Мы устраним это недоразумение.
– Тогда пишите свои показания о моем телефонном разговоре с полицией…
– Сразу после того, как я поговорю с этой женщиной, миссис Велс. Как только это произойдет, я напишу все, что вы хотите. Вы продиктуете текст, и я подпишу его.
– Поедем на моей машине? – спросил я его.
– Я сам поведу машину, – ответил он.
Мы вышли в коридор. Корнинг оставил ключ от номера у портье и сказал ему:
– Я уезжаю часа на два. Пошли, Лэм.
Услышав, что меня назвали Лэмом, портье удивленно поднял брови.
– Добрый день, мистер Велс, – сказал он с сарказмом.
– Добрый день, – ответил я с таким холодом в голосе, что мог бы заморозить моего собеседника.
Мы сели в машину Корнинга и отправились в путь. Он был опытным водителем.
Я понимал, что он молчит, потому что не хочет, чтобы я получил от него какую-либо информацию. И я не заговаривал с ним по той же причине. Откинувшись на спинку сиденья, я отдыхал, пока мы не свернули на Фрост-Моур-роуд и не подъехали к дому Велсов. Как только машина остановилась, я вылез из нее.
– Я хочу поговорить с миссис Велс наедине, а потом иметь вас в качестве свидетеля.
– Согласен, – сказал я. – Идите в дом, а я пока пойду поговорю с миссис Рейли.
Он пошел по дорожке к крыльцу дома, а я отправился к дому Рейли.
Миссис Рейли уже ждала меня возле входной двери.
– А-а, это вы, мистер Лэм! Вы знаете, у меня неприятности. Сюда приходили люди и задавали мне кучу вопросов.
– Расскажите мне об этом, – попросил я.
– Это целая история.
Мы вошли в дом, и я попросил ее:
– Так расскажите мне, пожалуйста, эту историю.
– Сюда приходили две женщины. Они сообщили мне, что мистер Велс возбуждает против вас судебное дело.
– Что еще они сказали?
– Оказалось, что эти женщины – нотариус и стенографистка. Они взяли у меня письменные показания, но копию не оставили. Они привезли с собой пишущую машинку, дали мне прочитать напечатанный текст, но при этом сильно торопили меня. Вроде бы там не было ничего такого плохого. Я подписала бумагу. Потом одна из женщин велела: «Поднимите правую руку». Я подняла правую руку, и она сказала мне: «Даете ли вы торжественную клятву, что все написанное здесь изложено правдиво?»
– А изложено было действительно правдиво? – спросил я.
– Правильно, – сказала она. – Кое-что, конечно, выглядело не совсем так, как было на самом деле, но вообще-то это была правда!
– Вы так и сказали нотариусу, что изложено правдиво?
