Грир вручил связисту зашифрованное донесение, уже давно готовое к передаче. Мертвая тишина воцарилась в центральном посту, когда радист, склонившись над аппаратурой, устанавливал связь с далекой приемной станцией. Когда стало известно, что голос "Сихорс" снова летит через море, в отсеках раздались радостные возгласы, и на всех лицах расцвели веселые улыбки.
- Курс на Гуам, полный вперед! - поднявшись на мостик, приказал командир старшему помощнику и снова спустился вниз - теперь можно было отоспаться. Грир передал донесение. "Сихорс" выполнила свою задачу.
Позже, описывая подробности этого поистине жуткого похода, Грир говорил: "Мне не раз приходилось подвергаться атакам глубинными бомбами, но такой - никогда. До сих пор мне не довелось испытать, как у самого борта взрываются почти 300-килограммовые бомбы. Каждый взрыв заставлял нашу подводную лодку подскакивать, точно норовистую лошадь. Наше счастье, что бомбы рвались над нами.
У меня даже появилась мысль всплыть и проложить себе дорогу артиллерийским огнем. Слава богу, что я не сделал этого. Наши кранцы первых выстрелов оказались затопленными, а орудия были выведены из строя. Эта безнадежная попытка только погубила бы подводную лодку, экипаж и ценнейшую информацию, которую я должен был передать вам.
Во время первой атаки произошел интересный случай. Мой минный и артиллерийский офицер Джо Спорер стоял у часов в кормовом торпедном отсеке и глядел на циферблат. Он хотел заметить, когда оборвется его жизнь. Вдруг от сотрясения часы сорвались с переборки и полетели прямо на него. Очень хладнокровно, сохраняя полное спокойствие, он поймал их, записал часы и минуты и бережно положил. Сейчас я уже забыл это время, но оно указано в моем рапорте. Джо заметил время первой атаки очень точно.
Последующие 16 часов плавания мы напряженно работали. Производился ремонт, который можно было сделать своими силами. Никакой суматохи, ни малейших признаков страха. В разумных усилиях и предложениях не было недостатка".
Когда атака глубинными бомбами, наконец, прекратилась и взрывы утихли, "Сихорс" благополучно всплыла на поверхность.
"Находясь в боевой рубке, я слышал удары волн о палубу лодки, а наш единственный глубомер продолжал показывать 25-метровую глубину, - продолжал свой рассказ Грир. - Уверенный в том, что мы уже на поверхности, я приказал старшине рулевых стать у рубочного люка, а сам обхватил его обеими руками за ноги, опасаясь, как бы большое давление внутри лодки не выбросило нас за борт. Затем я приказал ему отдраить люк. Он раскрылся с треском, напоминающим хлопок пробки, вылетающей из горлышка бутылки шампанского. Нас обоих выбросило на мостик, и слава создателю, что мы не свалились в воду".
