В ответ на ее вопрос Магдален сбросила плащ и осталась в платье из бирюзового шелка и в кремовой шапочке из парчи, отделанной королевским горностаем — знак принадлежности к королевской фамилии.
— Такой наряд подойдет, мадам?
— О да, конечно! — Леди Элинор выглядела удовлетворенной. Раз Магдален с такой охотой взяла на себя ответственность за самую щекотливую часть приготовлений, все должно пройти как нельзя лучше. — Мне придется отправиться на кухню. Что-то там не так с жареными лебедями, то ли поваренок не смазал маслом вертел, то ли они подгорели. Так что будь готова встретить гостей во дворе.
Магдален улыбнулась, глядя, как леди, которую она еще не так давно называла тетей, поспешила на кухню. Странно, что эти двое, столь властно и безапелляционно распоряжавшиеся ею в детстве, теперь оказались такими обычными людьми со своими недостатками и слабостями, маленькими пороками и добродетелями. Подозвав одного из слуг, Магдален распорядилась вызвать Сумасшедшей Дженнет капеллана, а затем поспешила к дверям большого зала, через которые прорывался ветер, разнося по полу тростник и раздувая дым из камина по всему помещению. Если ветер не изменит направления до вечера, то пиршество может быть основательно испорчено.
У подъемного моста вновь протрубил рог, и сердце ее бешено застучало. Через дальнюю арку она видела плац, на который въезжали три колонны всадников. На ветру реяли штандарты Ланкастеров, де Жерве и де Брессов. Во главе отряда скакал лорд Беллер с двумя почетными гостями.
Магдален по лестнице спустилась во двор, мимо пронеслись пажи с приветственными кубками в руках. Стоя на нижней ступеньке марша, она глядела, как вручались кубки и гости осушали их содержимое.
Эдмунд де Бресс был совершенно не похож на того мальчика, которого она запомнила, мальчика, который рвал ей на рассвете ноготки и целовал на празднике Мая. Он был теперь худ и жилист, лицо загорело, рот и подбородок были твердо вырезаны — как у взрослого мужчины, привыкшего командовать. Рыцарские шпоры и ремень, большой меч на поясе — все это необыкновенно шло ему.
Но глаза ее уже искали Гая. Тот почти не изменился, только волосы сейчас были коротко острижены. Голубые глаза, мощный торс, ослепительная улыбка — он смеялся над какой-то шуткой лорда Беллера — все было до боли знакомо. Следов горя, обрушившегося на него в последние дни пребывания Магдален в Хэмптоне, она в его лице сейчас не обнаружила.
Теперь пришел ее черед. Магдален подошла к лошади Эдмунда и взялась за стремена.
