Магдален, секунду поколебавшись, подала ей руку. Скрюченная клешня схватила ее за запястье и перевернула руку ладонью вверх.
— Подними повыше свечу, я плохо вижу, — Магдален взяла с пола вонючую сальную свечу и посветила себе на ладонь. На минуту в холодном воздухе хижины повисла тишина, затем Дженнет вновь обессиленно упала на солому.
— Любовь, — шептала она, задыхаясь и кашляя, — любовь, много любви, любви мужчин, любовь и кровь на твоих руках, дочь Изольды.
— Откуда тебе известно имя моей матери? — холодея от ужаса, спросила Магдален. Ей самой ничего не было известно о матери, и уж точно никто в замке, кроме лорда Беллера, не знал ее имени.
— Пришли мне священника. Я хочу получить отпущение грехов.
Магдален еще немного подождала, надеясь, что Дженнет хотя бы немного разъяснит свои загадочные слова. Но тут до нее донесся пронзительный сигнал рога, возвестивший о прибытии мужа.
— Я скажу отцу Клементу, — обещала она старухе и вышла.
Выскочив наружу, она поспешила в донжон.
— А, вот и ты! — леди Элинор, раскрасневшаяся от хлопот и морозца, спускалась навстречу ей по лестнице. — Я с ног сбилась, разыскивая тебя.
Она спрятала выскользнувшую прядь волос под чепец: быть растрепанной леди Элинор не позволяла себе никогда.
— Я-то надеялась, что ты уже распорядилась положить в зале свежий тростник, но прихожу в зал и что же я вижу? Ничего не сделано, а с минуту на минуту уже прибудут гости.
— Прошу прощения, мадам, — Магдален посмотрела под ноги. — Я и в самом деле не подумала об этом. Но подстилка вообще-то еще вполне свежая, ей от силы будет три недели.
— Может быть, может быть, — пробормотала Элинор. — Но мне не хотелось бы оказаться недостаточно внимательной по отношению к гостям. Ты все приготовила в комнате мужа? Я распорядилась подготовить комнату лорду де Жерве и общую спальню для рыцарей и свиты, но заботиться об удобствах твоего мужа — твоя обязанность, как мне кажется.
— Да, мадам, совершенно верно, и я все это сделала, — сказала Магдален, откидывая башлык и открывая взору леди Элинор роскошные темные кольца волос, скрепленных изящным серебряным ободом. — Камин растоплен и греется вода, простыни и покрывала выстираны и заново расстелены, пол подметен.
— А одета ты достойно? — близоруко щурясь, спросила леди Элинор. Она была сейчас очень возбуждена. Она и представления не имела, как должна устраиваться свадьба, что вполне естественно для старой девы, но тем не менее ей хотелось, чтобы все прошло как нельзя лучше. Приезд жениха, разделенного с невестой на несколько лет войной, она рассматривала всего лишь как продолжение семейной жизни двух давным-давно обвенчанных супругов.
