Из пяти кабинок, расположенных за его спиной не раздавалось ни шороха. Туалет был пуст. Протирая кран, Экси бросил взгляд в зеркало, и вдруг увидел, что за его спиной открывается дверца одной из кабинок. Медленно, как в фильме ужасов, без скрипа она распахнулась полностью, предоставив взору нутро кабинки с девственно белым унитазом, из-за которого вдруг появилась ворона, которая важно прошла по красно-белым плиткам пола и остановилась как раз посередине помещения. Экси прекрасно видел ее в зеркале – серую ворону на белой плитке. Но, когда он обернулся – то ворона исчезла, а дверца была закрыта.Он бросился открывать все кабинки, думая, что ворона забилась где-то за унитаз, что она прячется там. Но поиски были тщетны, хотя он и чувствовал на себе взгляд немигающих черных бусин. Точнее, он знал, что на него смотрят.
Открылась наружная дверь и в туалет вплыла Элен. И ворона тут же вылетела из головы уборщика.
Элен была элегантна, одета в белый костюм. Ее длинные ногти были выкрашены в алый цвет, а холеные руки давно уже не знали, что такое – «швабра». Боковым, каким-то сорочьим взглядом она окинула пространство и тут же увидела малюсенькое пятнышко на стене. Экси проследил за ее взглядом и похолодел, ожидая выговора. Волна ненависти затопила его. Ему казалось, что так сильно он еще не ненавидел никого и никогда. Это было осязаемое и плотное чувство, которое передалось стенам, и полу, и потолку, и всему, что было вокруг. И тогда Экси остался один, одинокой точкой реальности в зыбком окружении иллюзий. Туалет, биржа, «Ворота города» – все было иллюзией. Бесплотным призраком скользила Элен. Какое дело было до того, что она носит имя, именем принято называть любое явление, чтобы не запутаться в странностях природы. А на самом деле, была она или не было ее вовсе, не играло никакой роли, потому что ее существование не имело для Экси никакого смысла. Он смотрел на мир непрозрачными глазами вороны, и как бы со стороны видел себя этой серой вороной. А ей было все безразлично.
Видение длилось секунду, а потом исчезло точно так же, как проявилось. Элен даже не успела пройти и нескольких шагов вглубь помещения. А потом произошло следующее. Экси сделал невольный жест, словно дирижер в театре. Словно большой начальник, отдающий кому-то приказ. И в тот же миг – приказ его был исполнен. Раздался треск, бульканье, и с потолка полился поток коричневой жижи. В мгновение ока белый костюм Элен оказался залит содержимым канализационной трубы, проложенной в потолке, и наполненной трудами работников верхнего этажа. Да что костюм… Жижа сделала ее брюнеткой, и постепенно превращала белое холеное лицо в ужасающую негритянскую маску. Она напоминала застывшую на экране картинку – только что все двигалось и вдруг, оборвалась пленка.
