— Завтра надышишься, — баронет загородил собой дверь. — Иди к себе, и носа оттуда не высовывай!
— Да, да… — девушка задохнулась. — Да как Вы смеете? Какое право Вы имеете разговаривать со мной в таком тоне?!
— А-э… — фон Ритз открыл рот, закрыл. На его лице начало проступать раскаяние. — Я…
— Вы мне не муж, не отец, чтобы кричать на меня! — подбородок Софи взлетел вверх. — Из-за Вас я нацепила это нищенское крестьянское тряпье, из-за Вас должна унижаться перед этими подлыми захватчиками, так теперь еще и это! Ваше преподобие, мы идем? — девушка обернулась к жрецу.
— Простите, дочь моя, но до некоторой степени я вынужден согласиться с господином баронетом, — жрец покачал головой. — Выходить на улицу Вам небезопасно. Ваше, э-э, происхождение трудно скрыть даже этим, как Вы выразились, тряпьем. Прошу Вас, останьтесь…
— Трусы! Вы просто трусы! — девушка резко толкнула баронета в сторону, скользнула в освободившийся проход.
— А, Демоны! — фон Ритз мотнул головой, разгоняя алкогольную муть, собираясь броситься вдогонку. — Софи!
— Подождите! — жрец схватил баронета за руку.
— Что?
— Мои люди проследят за ней и предупредят нас, если что-нибудь случится. Мы успеем уйти.
— Уйти? Куда уйти?
— Отсюда. Но, надеюсь, до этого не дойдет. Есть и другие способы.
— Какие способы? О чем ты говоришь?!
— В мою задачу входит обеспечение безопасности ребенка, и, во вторую очередь, Вас. Про нее ничего не сказано.
— Другие способы… — фон Ритз округлившимися глазами посмотрел на жреца. — Ты что, жрец, ты в своем уме? Она же его мать. Она же его мать! Софи!! — баронет стряхнул руку жреца и бросился следом за девушкой. — Софи!!
Софи, не разбирая дороги, бежала вдоль тускло освещенной улицы, чувствуя, как душат ее застилающие глаза слезы. Как он смеет, как он смеет! Она… Разве она этого заслуживает? Что она сделала такого, чтобы на нее кричали?
— Софи! Софи, подожди! Прости!!
Девушка всхлипнула, еще прибавила шаг. За что, почему? Почему мир, всегда такой тихий, уютный, вдруг встал на дыбы, повернулся мерзкой колючей изнанкой? Что случилось? Разве она причинила, или хотя бы пожелала, кому бы то ни было зла? Ведь нет! Так почему? Почему с ней? Софи прижала ладони к лицу. Прошлая жизнь вспоминалась как сказка, как сон. Блестящие приемы, изысканные разговоры, милые красивые люди вокруг… Где они все теперь, куда делись? Даже Крайт, которого она поначалу боялась, оказался добрым и нежным, хотя почему-то и немного несчастным. Но это даже прибавляло ему обаяния, создавало ауру таинственности.
