Женская черта, может быть, поэтому он и стал врачом.
Они переглядываются. Денвиль неглупый человек и чувствует, что происходит.
— Ладно, — произносит Камиль. — Как мы действуем, конкретно?
10 часов 45 минут
— Оперировать меня не будут, — сообщает она.
Камилю нужно несколько секунд, чтобы переварить информацию. Ему бы обрадоваться, но он выбирает сдержанность.
— Так это же хорошо, — говорит он ободряюще.
Рентген, результаты сканирования подтверждают то, что молодой интерн сообщил ему накануне. Будет необходима зубная хирургия, но остальное восстановится само собой. Шрамы около губ будут, конечно, немного заметны, с левой щекой серьезнее. Вот только что это означает — «немного»? Сильно заметны или не очень? Анна внимательно рассматривает себя в зеркало: губы разворочены, так что трудно сказать, что останется, а что исчезнет. Что же до шрама на щеке, то там сейчас швы, невозможно ничего понять.
— Дело времени, — сказал интерн.
Ее лицо в зеркале говорит Анне, что это не совсем так. А вот насчет времени, так его как раз у Камиля и нет.
Он пришел сообщить самое главное. Они одни в палате.
Камиль несколько секунд выжидает и наконец решается:
— Надеюсь, ты сможешь их опознать…
Анна делает неопределенный жест, который может означать все, что угодно.
— Ты говорила, тот, кто стрелял в тебя, довольно высокий… Он был какой?
Смешно заставлять ее говорить сейчас. Служба судебной идентификации личности все начнет сначала, настаивать в настоящий момент, может быть, совсем не продуктивно.
— Очаровательный, — тем не менее произносит Анна.
Анна старательно выговаривает слова.
— Что это значит? Какой «очаровательный»? — нетерпеливо продолжат он.
Анна осматривается. Камиль не верит своим глазам: на ее губах появляется нечто вроде улыбки. Назовем это улыбкой, чтобы не задерживать внимания, потому что ее губы просто приподнялись над тремя сломанными зубами.
— Очаровательный… как ты…
Камилю знакомо это чувство, он его неоднократно испытывал во время агонии Армана: при малейшем улучшении курсор устанавливается на позицию самого решительного оптимизма. Анна пытается шутить, еще чуть-чуть, и Камиль бросится в регистратуру с требованием выписать ее. Надежда — мерзкая вещь.
Ему бы ответить в таком же тоне, но Анна застала его врасплох. Он мямлит. Анна уже вновь закрыла глаза. По крайней мере, Камиль выяснил, что она все понимает и может отвечать на вопросы. Он уже готов продолжать, но тут на ночном столике начинает вибрировать Аннин мобильник. Камиль протягивает его ей. Натан.
