– Вы – урод, – перебила его девушка рассмеявшись. – Вам шестьдесят лет…
Пленин грустно взглянул на неё, облитую солнечным лучом, лучезарно улыбавшуюся, точно вся она была из света, и произнёс:
– Нет, мне тридцать семь. Но не в этом вопрос. А впрочем извините, что я начал такой разговор…
– Сегодня вы скучный, а тогда были веселей… Тогда я подумала: «Ах, какой весёлый и любезный старичок!» Ну, нет, не старичок, вы молоденький и, в самом деле, глаза мне ваши нравятся… И мне ещё нравится, что у вас такие толстые плечи!
Пленин улыбнулся. Она слегка дотронулась до его руки своими длинными пальцами, и что-то бесконечно милое задрожало в углах её губ. Сердце его точно оборвалось, он не мог сдержать радостного вздоха.
VII
Дни мелькали, чудные, июньские, безоблачные дни, и жизнь проходила как сон.
Неделя прошла.
Однажды вечером, когда погасало солнце, Виктор Потапыч, провожая Любовь из леса, взял её за руку. Она не отняла руки. От руки он перешёл к стану.
– Милая! – говорил он, идя с нею по опушке. – Жизнь моя ничтожна, но от вас зависит скрасить её и наполнить счастьем… Вы постоянно говорите, что не понимаете меня… Да ведь это не умом понимается, а сердцем. Вот вдруг, тут, сожмётся что-то, загорится, заноет – всё становится понятно.
Но сердце девушки билось ровно; остановившись, она большими наивными глазами смотрела в его глаза, искрившиеся страстью.
– За ласку, за миг участия, – продолжал Пленин точно в чаду, – я всё отдал бы вам… Бог вас знает, кто вы… Загадка какая-то… Но я жить не могу, я с ума схожу, когда не вижу вас. Что вам надо, дитя моё, слышите? Скажите, прошу вас! Жизнь вам мою надо – я и жизнь отдам! Денег, платья дорогие, браслеты… Что вы любите?
Он раскраснелся, ей стало страшно. Она сказала:
– Пустите меня.
– Не пущу! – прошептал он, привлекая её к себе.
Спокойный ясный вечер медленно гас. Таяли чуть заметные облака; и янтарно-лиловые деревья, лёгкие и прозрачные, точно сгорали вдали в этой ласковой атмосфере, золотыми струями переливавшейся в розовом небе, местами уже сумрачном. Раздражающе запахли цветы.
– Любовь! Доверьтесь мне, полюбите меня! – как сумасшедший говорил Пленин, сжимая стан девушки.
– За что? – спросила она.
– За то, что я вас люблю дикую, глупую, – отвечал он с тоской. – Ведь вы – глупая, а я вас люблю. Я боготворю вас. Вы – бродяжка, а я за вас жизнью готов пожертвовать. Видите, у меня слёзы текут! Полюбите же меня за эту безмерную любовь, за то, что я сам теперь глупее вас в тысячу и миллион раз…
