Кричали птицы. Пленин вспомнил свою канцелярию и рассмеялся как школьник. Над ним кружился ворон. Он прицелился, и жертва тяжело упала на землю, сложив крылья.
Он шёл по извилистому берегу той самой речки, которая видна с городского откоса и протекает по равнине, мимо холма, где он беседовал с Любовью. Только здесь речка эта, называющаяся Тупец, шире, чем там, и не так быстра. Старые раскидистые ивы склонились над нею и бросают густые тени на её воды. Шуршат камыши. Изредка вылетит утка оттуда с отрывистым гортанным криком. То не видишь совсем Тупца, до того он суживается и прячется в высоких травах, то вдруг он образует род маленького круглого озера, и оно блестит как зеркало, и в него смотрятся со всех сторон деревья. Таинственно молчит природа, не шелохнёт лист. И, кажется, кто-то сейчас был здесь, круги пошли по воде… Вон за толстым сплетением обнажившихся, полузасохших корней засверкала на солнце зыбь как гранёное стекло… Послышался тихий всплеск.
Пленин остановился и смотрел с тревогой.
На траве, возле платья и белья, была брошена корзинка с лесной малиной, букет гвоздик. Голая красивая рука обнимала дерево, и из-за ствола виднелась часть стана; нога боязливо была протянута к воде и концами пальцев чуть-чуть касалась студёной поверхности, рассекая упругие струи и отражаясь в них. И отражение зыблилось.
Пленин узнал Любовь. Он скрылся за деревьями, чтоб не смотреть на девушку, чтоб не испугать её. Но он чутко прислушивался к малейшему шороху.
И когда она выкупалась и запела, направляясь в лес, по одной из бесчисленных тропинок, сетью покрывающих склон обрыва, он догнал её.
Она даже не вздрогнула. Она не удивилась. Лицо её осветилось насмешливой улыбкой, она продолжала петь, а он шёл за ней, не зная что сказать ей и с чего начать. Он точно в первый раз встретился с нею.
– Вы теперь в лесу живёте? – спросила, наконец, странная девушка, переставая петь и наклоняясь за ягодой.
– Да…
– В лесничих?
– Нет, я не лесничий.
Девушка подняла голову и сказала с хохотом:
– Вы – леший!
Виктор Потапыч отшутился:
– А вы – русалка.
– Вы подсматривали за мной? – торопливо спросила она, и рассерженное лицо её приблизилось к лицу Пленина.
Оба они остановились.
– Я увидел вас, – и сейчас же отошёл…
Гнев её исчез, она равнодушно промолвила:
– Мужчины все бессовестные.
Затем, помолчав, она сказала:
– Возьмите ягоды?
– Лучше вы сами принесите… Напьёмтесь чаю… Пойдёмте! Здесь недалеко!
– Хорошо, – отвечала девушка. – Мне всё равно… Я вам должна.
