– Сенька поправится! – произносил магик от времени до времени, шёпотом, хрустя пальцами, и тянул водку.
А Марилька молчала. Она глядела на сына, слёзы медленно текли по её щекам и падали крупными, светлыми каплями на одеяльце, которым был покрыт Сеня.
Доктор появлялся ещё раза три. Его розовые щёки лоснились от жира, а красные губы приветливо улыбались под маленькими усиками. Он шутил, утешал Марильку, предлагал ей денег и однажды, в отсутствие мужа, поцеловал её.
Она локтем отстранила его. Магик скоро пришёл, но она не сказала ему ничего; только с этих пор доверие её к доктору пропало.
Клубный зал, наконец, поступил в распоряжение магика, и афиши были напечатаны. Типографщик не хотел отдавать афиш и требовал условленной платы. Доктору Тириони стоило больших хлопот убедить его, что шесть рублей получит он из кассы в день спектакля. Еврей морщил лицо, поднимал плечи, чмокал языком и, в конце концов, сдался, выговорив себе, однако, седьмой рубль и два места в зале. Хозяин стал груб: тоже требовал денег. Капельмейстер прибежал в третий раз. Явилось множество мелких расходов: надо было купить верёвок, цветного коленкора, две колоды карт, пять фунтов свечей, кофе для угощения публики волшебным напитком, надо было заплатить человеку за то, что он расклеил по городу афиши, вскоре смытые дождём и сорванные мальчишками…
Голова шла кругом у доктора Тириони.
Его выручила жена буфетчика, майорская дочь, Розалия Валентиновна.
Заглянув в долговую книгу и увидев, что за магиком числится 7 р. 35 к., Розалия Валентиновна приняла в нём живейшее участие. О болезни сына магик слишком часто говорил и даже ссылался на неё как на обстоятельство, препятствующее ему аккуратно расплачиваться с кредиторами. На хозяина он закричал: «Что вы пристаёте ко мне, скажите пожалуйста!? У меня сын болен, можете ли вы это понять?» То же самое, только в вежливой форме, сказал он буфетчику. Розалия Валентиновна, бывшая при этом, грустно потрясла головой, и её некрасивое лицо, с чёрными кругами около глаз, понравилось магику. «Что и говорить! Свет не без добрых людей!» – подумал он и поцеловал руку у майорской дочери. В тот же день Розалия Валентиновна приехала к Марильке, всплеснула руками при взгляде на полумёртвого ребёнка, обняла с горячим чувством молодую женщину и стала закадычным другом бедных супругов.
Она приобрела на свои деньги всё, что надо было для магического вечера, и цифра долга буфетчику возросла до семнадцати рублей. Кроме того, Розалия Валентиновна прислала пару туго связанных голубков и велела положить их возле Сени, потому что это самое действительное средство против «родимчика», которым, по её мнению, был болен мальчик. Марилька, разумеется, сейчас всё исполнила и, глядя на бледно-синее личико ребёнка и голубей, слабо трепетавших белыми крылами, ждала чуда.
