— Хорошо, что в нашей экономике все меньше места наличным.
— С чего это повару блюд быстрого приготовления многие месяцы жить в гостевом крыле монастыря?
— Не приходится платить арендную плату. Усталость от гриля. Запястный синдром. Необходимость духовного обновления.
— Это свойственно поварам блюд быстрого приготовления? Периодически возникающая потребность в духовном обновлении?
— Возможно, это одна из определяющих особенностей профессии, сэр. Поук Барнет дважды в год должен уезжать в лачугу среди пустыни, чтобы медитировать.
Романович помрачнел еще больше.
— Кто такой Поук Барнет?
— Другой повар блюд быстрого приготовления в ресторане, где я раньше работал. Он покупает две сотни коробок патронов для своего пистолета, едет в пустыню Мохаве, в радиусе пятидесяти миль от его лачуги нет ни живой души, и несколько дней расстреливает кактусы.
— Он расстреливает кактусы?
— У Поука много достоинств, но защитник окружающей среды из него неважнецкий.
— Вы сказали, что он ездит в пустыню медитировать.
— Поук говорит, что, расстреливая кактусы, он думает о смысле жизни.
Русский уставился на меня.
Глаза у него были непроницаемые. Ни у кого я не видел таких непроницаемых глаз. По этим глазам я мог узнать о нем не больше, чем жучок, сидящий на травинке, может узнать об ученом, который рассматривает его, прильнув к окуляру микроскопа.
После долгой паузы Родион Романович сменил тему:
— А какую книгу ищете вы, мистер Томас?
— Что-нибудь о фарфоровом кролике, который отправился в волшебное путешествие, или о мыше, спасающем принцессу.
— Боюсь, в этом разделе библиотеки вам таких книг не найти.
— Вероятно, вы правы. Кролики и мыши обычно не соседствуют с отравителями людей.
После этого моего заявления русский вновь надолго замолчал. Сомневаюсь, чтобы он обдумывал, а могут ли быть отравители среди фарфоровых кроликов и мышей. Скорее прикидывал, не следовало ли из моих слов, что я отношусь к нему с подозрением.
— Вы необычный молодой человек, мистер Томас.
— Не стараюсь им быть.
— И забавный.
— Но не нелепый? — с надеждой спросил я.
— Нет. Не нелепый. Но забавный.
Он развернулся и зашагал прочь, унося книгу о ядах и знаменитых отравителях. А может, совсем другую.
В дальнем конце прохода появился Элвис. Все в том же костюме танцовщика фламенко. Двинулся навстречу Романовичу, ссутулив плечи, имитируя походку русского. Нахмурился, когда мужчина прошел мимо.
Перед тем как свернуть в поперечный проход и скрыться из виду, Романович остановился, оглянулся.
