— Неужели вам наплевать, что будет с Зоуи? — умоляюще вопрошаю я.
— Любовная записка? — спрашивает она, облокотившись о чан.
— В это так трудно поверить?
В уголках ее пересохших губ появляется намек на улыбку.
— Ладно, давай, — говорит она, протягивая руку.
— Что давай?
— Давай мне письмо, а я уж найду способ передать ей.
Полоска солнечного света ползет по полю для крикета и заползает на теннисный корт.
Я достаю из рюкзака замусоленный конверт.
— Какая большая записка, — прищурившись, говорит Джин.
Я уже знаю ответ, и на секунду мне становится жаль, что поблизости нет съемочной группы, записывающей на камеру мои будни.
— У меня щедрая душа, — заявляю я.
Она берет конверт и выпускает дым поверх моей макушки.
Солнце ползет снизу вверх по столбикам ворот на поле для крикета и окрашивает их в совсем другой цвет.
Семь часов сорок одна минута. Я в школе.
* * *
После обеда на химии смотрю на Джордану, как она поджаривает карандашный ластик на горелке Бунзена. На нас халаты для лабораторных работ.
— От испарений можно заболеть раком, — сообщает проходящая мимо Мэри Пью. На ней защитные очки, надетые поверх обычных: целых шесть глаз.
— Мне запах нравится, — говорит Джордана, обращаясь ко мне. Она вращает карандаш в развевающемся желтом пламени, как волшебную палочку. Мы с Джорданой понимаем, что уважение сверстников важнее глаз, поэтому оставила защитные очки на макушке.
Я делаю вдох. Дым едкий и жгучий. Джордана долго смотрит на меня. В ее зрачках отражается огонь.
— Какую сверхспособность ты выберешь: умение летать или быть невидимкой? — спрашивает она.
— Быть невидимкой, — отвечаю я.
— Что хуже: быть толстым или некрасивым?
— Зависит от того, насколько некрасивым.
— А толстым или непопулярным?
Раздается треск лопающейся от нагревания пробирки.
— Толстым, — отвечаю я.
Джордана выгибает спину.
— Я такая гибкая, — говорит она и смотрит на меня.
Я принимаюсь разглядывать надпись на столе: «Я ЕМ МЯСО».
Джордана водит обугленным ластиком у меня под носом. Я вдыхаю. Маленькую перегородку между носоглоткой и горлом начинает пощипывать. Она выхватывает мою тетрадку.
— У меня новые наблюдения, — говорит она.
— Записывай в свою тетрадь, — отвечаю я.
— Думаю, тебе будет интересно.
Открыв тетрадь в клетку на новой странице, она склоняется над партой и пишет что-то карандашом, после чего протягивает тетрадь мне. Я читаю ее сообщение:
Привет, Опра!
Встретимся после уроков у теннисных кортов.
Хочу показать тебе свои таланты.
