Наконец противник был частью уничтожен, частью смят и отброшен вниз по ту сторону склона холма. Полк, не останавливаясь ни на минуту, помчался вслед за отступающим противником, нещадно истребляя его на пути.
И опять Сергеев, а рядом с ним его сосед по отделению сосредоточенный, резкий Гончаренко, бежали впереди всех, сжимая винтовки. Преграждая путь, возвышался скалистый холм. На снежной вершине его вдали вырисовывались очертания домов с плоскими крышами и колонны стройных минаретов.
— Ура! Вперед, братцы! — кричали офицеры, подбадривая молчаливых солдат.
Вот уже снова цепи помчались на гору, рассеивая по снегу сотни убитых и раненых.
* * *
Небо между тем побагровело восходом. Поблекли звезды и потухла луна. На красном в облаках востоке замаячили уже абрисы мечетей, крепостных стен и башен. Как грозящие пальцы, торчали то здесь, то там на вершине холма минареты.
Новая цепь противника еще быстрее была смята озверевшими солдатами. И двух минут не продержались в окопах немногочисленные турецкие стрелки. Все они были почти поголовно уничтожены. Освободился путь в город. Цепи полка ускоренным маршем со всех сторон приближались к нему, точно боясь, что вот вдруг город, снявшись с места, убежит за далекие горизонты.
Обогнав на целую треть версты цепи своей роты, Сергеев, пасмурный, усталый, и Гончаренко, как машина безучастней ко всему, остановились. И в ту же секунду Сергеев увидел, как стройное тело товарища изогнулось почти вдвое и беззвучно упало в снег. Сергеев вплотную подошел к Гончаренко и услышал слабый стон. «Значит, жив», подумал он и внутренне пожалел, что шальная пуля не тронула его. Сергеев постоял немного над раненым, думая, как бы оказать ему помощь. Но когда взвод подбежал к этому месту, он, точно подстегнутый кем-то, помчался снова вперед к близким строениям.
У первой каменной сакли с плоской глиняной крышей он, пораженный, остановился. Возле дороги шел окоп, весь заваленный трупами. Впереди всех, на груде тел, у гребня окопа, запрокинулась фигура без головы. В окоченевших руках она судорожно сжимала темное древко знамени. Само зеленое знамя, с вышитыми на нем полумесяцем и звездами, обтрепанное и местами разорванное, валялось в стороне у дороги.
Не зная сам зачем, Сергеев быстро бросился к знамени, схватил его и, почему-то размахивая им, закричал «ура».
Но потом, точно кто-то невидимый, подкравшийся сзади, огромной палкой ударил его по темени. Этот удар был такой силы, что показалось Сергееву, будто череп его от удара треснул, как спелый арбуз, и кровь, хлынувшая из головы его, наполнила собою весь мир, заволокла небо, покрыла минареты, сакли, скалы и в бурных потоках своих наконец затопила его сознание.
