– Да… – автоматически ответил Алексей. – То есть нет. Все в порядке.
– О чем задумались?
– О женщинах, – совершенно честно, невесело усмехнулся лейтенант.
– Благодатная тема, – серьезно кивнул хозяин комнаты. – И бесконечная… – Вадим Арнольдович сделал осторожный глоток и с прищуром взглянул на своего молодого гостя.
– А вот скажите, Вадим Арнольдович, – неожиданно кинулся в откровения Алексей, – вот вы столько лет прожили в квартире с несколькими разными женщинами! Поняли в них что-нибудь?!
Ученый йог поставил кружку, выдвинул вперед нижнюю губу и немного раздул щеки:
– А женщина в этой квартире всегда была только одна, Алеша.
– Как это? – не понял лейтенант: шутить ли с ним изволит хозяин пещеры чудес или выражается иносказательно? – И кто, по-вашему, здесь единственная женщина?
– А разве непонятно? Софья Тихоновна, конечно.
– А ее сестра? А Надежда Прохоровна?
– Клавдия Тихоновна, Алексей, по большому счету, никогда не была, мгм, теплокровнойженщиной. Она была суккубом[1]. И хотя о мертвых не принято говорить честно и плохо, можете этому поверить. Я имею право судить. Я одиннадцать лет был женат на подобном существе.
– И в чем его сущность?
– Суккуб кастрирует мужчин.
– ???
– Эмоционально, Алеша, всего лишь эмоционально суккуб лишает партнера мужской силы и низводит до ничтожнейшего состояния. Еще подобных особей сейчас называют энергетическими вампирами. Но это… мягкая обложка для старого фолианта.
– Клавдия Тихоновна низводила… вас?!
– Что вы, Алексей. Она медленно пила жизнь из своего второго мужа, Дмитрия Яковлевича.
Алеша взял чашечку с чаем, сделал осторожный глоток. Покойного мужа Клавдии Тихоновны он помнил плохо: какой-то серый мужичок с виноватыми глазами уворачивается от мокрой тряпки, которой без всякого стеснения при маленьких гостях охаживает его жена…
Яркое впечатление детства. Мама Алеши над выпившим отцом только подсмеивалась. Клавдия Тихоновна скидок на приличия не делала, устраивала аттракцион с воплями.
– Дмитрий Яковлевич сильно пил?
– Сильно? – повторил Вадим Арнольдович. – Пожалуй, нет. Он прятался за стаканом. Иногда у меня, чаще в пивной.
– Вы… простите, выпивали вместе?
– Ни боже мой! Дмитрий Яковлевич приходил ко мне с чекушечкой, садился на то самое место, где сейчас сидите вы, и иногда просто молчал. Отдыхал, отходил душой… Клавдии Тихоновне, Алеша, было удобно считать причиной всех бед не то, что мужу не хочется возвращаться домой, не себя, а окружение: плохая компания, сосед, приютивший скоротать вечерок за шахматами или футбольным матчем. Хотя, – йог улыбнулся, – порой врывалась и сюда.
