— А вы, Лариса Паллнна, задержитесь…
Журналистка, желавшая быстрее покинуть кабинет, молча, остановилась у дверей.
— Садись, садись, — сказал начальник, пересматривая на своем столе небрежно лежавшие бумаги.
Женщина неохотно присела на ближайший к выходу стул.
— Не могу найти этот график, — с раздражением сказал Кирюша. — И секретарши нет. Ну, да ладно. По графику, который я попросил вести секретаря, видно, что ты постоянно опаздываешь на работу.
— Что… что такое? — не поверила своим ушам Лариса. — Я обязательно поинтересуюсь, ведется ли такой график в других подразделениях, или это только исключительно бюрократические замашки моего руководства?
И она засмеялась.
Руководитель открыл рот, чтобы ответить, но коллега резко его перебила.
— А я-то, наивная, думала, что вы меня похвалить решили за то, что сразу три моих корреспонденции за последний месяц висят на «Доске лучших материалов», — сказала она.
— Трудовую дисциплину никто не отменял, — нагло сказал он, всё еще роясь в бумагах на своем столе.
— Пусть ваша секретарша со мной на театральные премьеры и концерты ходит, которые начинаются после обычного трудового дня и заканчиваются часто заполночь, и начинает вести новый график — часов переработки.
— Да тебе палец в рот не клади, я знаю, откусишь. Особенно, сегодня, в твой «голодный» день, — сказал он с демонстративной издевкой.
— Журналист — не клерк из государственной сберкассы, который должен отсидеть с 9-ти утра до 6-ти вечера. Позвольте вам напомнить, что журналистика — профессия творческая, в которой важен конечный результат, а не опоздание на двадцать минут.
— Короче, не изменишь стиль работы и манеру общения с начальством, — напишу докладную.
Лариса поднялась со стула. Доведенная до «точки кипения», в таких случаях, она всегда переходила на «ты».
— Мы говорим на разных языках, — женщина смерила начальника презрительным взглядом. — А не пошел бы ты… Читай «Принцип Питера». Особенно, в той части, что называется «Синдром конечной остановки», Кирюша, — и вышла, хлопнув дверью.
Она быстро пошла по коридору, громко цокая высокими каблуками сапог. Машинально глянула на настенные часы, которые показывали половину первого.
«Всё, отстрелялась и на сегодня свободна», — с облегчением подумала женщина.
Но какое-то смутное чувство тревоги неожиданно кольнуло ее. И она ускорила шаг.
