— Мишель…
На бархате цвета бордо лежала золотая брошка, выполненная в виде… миниатюрной скрипочки.
— Ты даришь царские подарки, — и слезы заблестели в ее глазах, а я… Я так виновата перед тобой.
— Ну, Лорик, это даже уже не смешно. Да пойми ты, я сам этого хотел. Ну, могу же я раз в пять лет позволить свое любимое шампанское, да еще в компании с такой очаровательной дамой!
И тут он посмотрел на нее с явным лукавством.
— Так говоришь, я — купец? Я тут еще кой-какой товарчик припас, — и он полез в свою кожаную сумку и извлек из нее в прозрачном целлофановом пакетике… бюстгальтер из комплекта белья «Кармэн».
«Хорошо, что я сижу, — промелькнула мысль у Ларисы, — иначе меня бы сейчас подкосило».
Женщина почувствовала, как сердце ее застучало аж в ушах, и как всю ее начинает заливать удушливой волной.
— Да что ты, Лорик, — Михаил взял руки дамы своего сердца в свои, замечая, как краска смущения подрозовила ее бледное до этой минуты лицо, — я так счастлив, ты не представляешь! Благодаря этой изящной женской штучке, я многое вспомнил!
— Что именно? — упавшим голосом спросила женщина.
— Ну, может, и не всё, — сказал Михаил, — но, как ты выплясывала на столе и пела «однажды морем я плыла», помню. И как я танцевал с тобой вокруг стола, тоже вспомнил… И каким оригинальным способом ты преподносила мне шампанское…
Лариса была в ступоре.
— Я так счастлив, что закрыв глаза, могу видеть перед собою эту картину, — захлебывался в восторге Михаил. — Ты… Понимаешь, — он подбирал подходящие слова, — ты такая живая, настоящая, раскрепощенная… Огонь… Ничего подобного я не встречал.
— Правда? — только и смогла вымолвить тихо Лариса, уткнувшись в грудь Михаила и пряча глаза.
— Мне так нравятся твоя естественность и непосредственность во всем. Вон как здорово ты послала хамку-буфетчицу прямиком в Рязань, — и Михаил засмеялся. — Я бы так не смог.
«Ну, еще бы. Где уж вам, утонченным аристократам, с какими-то даже особенными благородными болезнями генной непереносимости, терпеть дурь и перегар спивающейся страны, — подумала она. — Это нам — „совковым“ и „соховым“ куда привычнее».
Вслух же, отстранившись от Михаила и чуть приходя в себя от услышанных комплиментов, она, как бы, между прочим, поинтересовалась:
— Где же ты нашел этот предмет?
— Это не я, — улыбнулся Михаил, — это горничная. Она нашла это почти под потолком, когда вытирала с гардероба пыль.
— А-а-а, — протяжно сказала Лариса. — Наверное, тебе было неловко?
