— Помнишь, — Михаил усмехнулся, — как путано я отвечал на такие понятные и простые вопросы твоего интервью?
Лариса кивнула.
— Я даже удивилась тогда немного, что ж это звездный мальчик так волнуется…
— Глядя в твои глаза, я всё время куда-то проваливался. Словно, в какое-то другое измерение, где я тебя уже знал, и ты меня тоже… Я так чувствовал тогда. И ничего не мог с собой поделать. Вот это меня сбивало с толку и отвлекало от интервью. А сейчас я абсолютно уверен, что наши пути уже пересекались когда-то. Поэтому мы так тонко и чувствуем друг друга. Две песчинки, затерянные в мирах вселенной и вдруг снова встретившиеся… Понимаешь, Лорик, вся наша жизнь — это виток бесконечной спирали…
— Как с тобой интересно, — сказала Лариса, мечтательно задумавшись. — Ну, и кем мы могли быть с тобою в прошлой жизни?
— В принципе — кем угодно, — сказал Михаил. — Но когда я вижу вот эту отметину, — и он наклонился к ее плечу и поцеловал ее в две странные красноватые родинки, так похожие на укус змеи, — я теряюсь и падаю ниц… Просто существует множество теорий, которые утверждают, что родинки на нашем теле — это следы предыдущих воплощений человека. И они появляются для того, чтобы поведать нам о не самых приятных моментах, которые были с нами уже когда-то в прошлых жизнях…
Михаил замолчал, вздохнул. Затем, игриво взмахнув своими кудрями, добавил:
— Вот только Цезарем я себя не ощущаю, извини, царица.
— А и не надо, — засмеялась Лариса, — а ты — хитрец, напрашиваешься на комплименты. Ведь знаешь, наверняка, что у него не было такой роскошной шевелюры. А была лысина, которую царица ему лечила разными питательными масками…
— Не хочу лысину, даже если она от такого исторического бренда, как Цезарь, — усмехнулся Михаил. — А может…
— С меня довольно и «римского патриция», — сказала Лариса, обнимая Михаила.
— А кто меня назвал сегодня виртуозом? — горделиво просиял Михаил. — Я должен соответствовать. Лорик, я могу быть таким разным… И гораздо деликатней, чем иной патриций. Кем пожелаешь. Любовь — это игра. Ведь мы — не плебсы. Даже иные особи из многоликой фауны преподают нам уроки эстетики и красоты. А мы, ведь, — человеки… — И наклонившись ближе к ее уху, молодой мужчина прошептал, — во что играем? Заказывайте музыку, царица…
И, не без удовольствия, отмечая некоторую растерянность объекта своего обожания, он пошел в атаку, продекламировав: «Я опущусь на дно морское, я полечу за облака, я дам тебе всё, всё земное — люби меня!»
