Дозорный проковылял половину расстояния до товарищей, выстроившихся кольцом у дома вождя. Я преодолел столько же до нашей командной хижины. Неуютно мне от невидимости твари. Она просто киндер-сюрприз какой-то, напичкана досадными неожиданностями.
Тролль на полпути замер, сжимая копье побледневшими от напряжения пальцами. Его знобило. Руки, ноги, голова затряслись, превращая молодого парня в подобие чахлого больного старика. Он обернулся и выпученными глазами уставился в клубы пыли на месте, куда прыгнула тварь. Губы задрожали, на лбу заблестели капельки пота.
Гадство, опять она применила магию разума.
Хижины, синекожие, частокол подернулись голубой дымкой и поплыли, закружились, вызывая тошноту. В мозг вбивали раскаленный гвоздь, от адской боли я чуть не упал на колени. Не может быть! Лаклак защищает мой разум от влияний извне, мороки на меня не действуют из-за медитативных тренировок.
Захрипев, я активировал вплетенные в ткань одежды заклятия блокировки сознания и амулет. Имперская магическая школа – лучшая в борьбе с наведенными иллюзиями и внушениями. Никогда не использовал подарка Марна и не предполагал, что придется.
Издалека донесся тихий, на грани восприятия, смех. Издевательский, торжествующий, отвратительный, похожий на карканье стаи ворон, смешанное с шипением клубка ядовитых змей. Меня передернуло, волосы на затылке зашевелились. Я сконцентрировался на окутывающей все вокруг тишине, в которой раздавался хохот, и понял – он слышен лишь в моем сознании.
Волной накатил смрад разложения. Я ощутил жажду убийства и необъяснимую радость мерзкой сущности, пробивающейся сквозь мою психическую и астральную защиту.
– Ке-ке-ке, – слышался смех. За ним последовали обрывки слов и фраз, захлебывающиеся в неистовой радости. – Я помню, помню тебя… Гор-Джах… Ты слабее, чем в нашу прошлую встречу, гораздо слабее… убийца… твоя сила почти не чувствуется… по сравнению с ушедшим могуществом… она подобна жалкой звезде, прячущейся в лучах солнца… ке-ке-ке… выпью… выпью тебя!..
Во мне что-то заворочалось, затапливая сознание холодом. Потусторонний голос умолк, с ним мгновенно ушли боль и головокружение. Стало тепло. Я словно физически ощутил горячие огни, скопившиеся кучками позади, и тошнотворный нелепый сгусток голодной тьмы поодаль. Справа трепетал одинокий огонек, пахнущий страхом. Вкусный запах, от него захотелось есть.
Кто-то голодный во мне облизнулся, обозревая теплые язычки пламени.
