– Холод.
– Это хорошо. Это правильно! А теперь – руби истуканов. Руби со всей мочи, не жалея сил. А перед каждым ударом не забывай произносить: «Отрекаюсь!» – сделал последние наставления лорд Хелинг и отошел на несколько шагов.
– Отрекаюсь!!!
Глаза будто затмила невидимая пелена злости.
Щепки древних идолов полетели во все стороны… Белое пламя превратилось в тонкую полоску. Сталь со свистом рассекала воздух и с хрустом – деревянных истуканов. Словно зачарованное, «отрекаюсь!» било в ушах набатом, заглушая остальные звуки.
Я опомнился, стоя на коленях. Дышалось тяжело – легкие просто горели. Все мышцы гудели от перенапряжения, а из-за беспощадного холода, исходившего от волшебного пламени, я не чувствовал рук по самые плечи.
– Молодец! – услышал я за спиной торжественный голос лорда Хелинга, хоть и говорил он тихо.
Истуканов я изрубил в капусту, и теперь только короткие огрызки, торчащие из земли, напоминали о Старых богах.
– Лорд Хелинг! Туман! – раздался голос Грехема.
Мы с паладином огляделись по сторонам и только теперь заметили, что заслон из белой мглы качнулся, потихоньку принялся занимать свою законную территорию, из которой его так нагло выставили.
– Грехем прав, – спокойно согласился паладин и добавил уже более резко: – Нужно поспешить, а то можем и не успеть!
– «Не успеть» куда? – Я не совсем понял слова рыцаря.
– Отсюда!
Паладин рывком поставил меня на ноги, отобрал меч, огонь, на клинке которого погас в тот миг, когда была разрублена последняя деревяшка, и поволок меня к остальным воинам. Те больше ничего нигде не высматривали и лишь сдерживали начавших заметно нервничать животных.
Хотелось есть. Очень! Живот за эту неделю впал настолько, что казалось, будто желудок прилип к хребту. Настроение просто препаршивое. Было желание на кого-то накричать или ударить. Но нет! Нельзя! Ибо перед крещением нужно девять дней поститься, оградить разум от злых помыслов и обязательно прочитать хоть немного из «Заветов Господних», дабы понять хоть чуть-чуть смысл основ веры и учения церкви.
До окончания моего поста оставалось всего два дня, а сны, в которых я сидел за столом, ломящимся от самых разнообразных яств, приходили теперь каждую ночь, делая мое испытание еще невыносимее. Ел я только хлеб да запивал его водой, и если с этим испытанием я еще кое-как справлялся – выбора иного попросту не было, – то ограждать разум от злых помыслов иногда совсем не получалось, ну хоть убейте.
