— Если не возражаешь, Трэвис наденет детскую пижаму Кэла. Я ее сохранила.
— Конечно, — невольно ответила Дейзи.
— Большое спасибо. — В голосе Нилы звучала искренняя благодарность.
Дейзи попрощалась и повесила трубку. Повернувшись, она увидела, как тетя Пиви спускается по лестнице, держа под мышкой сумку.
— Это была Дженни Луиза?
— Нет. Нила. Она хочет, чтобы Трэвис заночевал у них.
— Очень хорошо, — сказала тетя Пиви, и в ее глазах зажегся огонек. — Вы с Кэлом останетесь одни.
Хорошо, что он, искусанный, лежит в кровати, подумала Дейзи. Несмотря на все старания не поддаваться его обаянию, она не могла не признать, что Кэл Кармоди основательно «зацепил» ее. Все труднее стало находиться рядом с ним и бороться со своими желаниями.
— Знаешь, последствия пчелиных укусов длятся всего несколько часов. — Тетя Пиви подмигнула, как будто угадав ее мысли. — Кэл будет в полном порядке, когда проспится.
Об этом-то я и беспокоюсь, подумала Дейзи.
На улице засигналил автомобиль.
— Должно быть, это Дженни Луиза, — предположила тетя Пиви. — Увидимся завтра, родная. — Она махнула рукой и исчезла за дверью.
В доме тут же наступила тишина, лишь в холле громко тикали дедушкины часы.
Не раскисай, корила себя Дейзи, но она не могла избавиться от чувства непонятного ожидания.
Дейзи стала машинально приводить комнату в порядок. Взбила подушки, которые и так были взбиты, сложила в стопку журналы, смахнула несуществующие пушинки с обивки. Пока наконец не остановилась около лестницы.
Она стала медленно подниматься. Под ногами скрипели половицы. Кровь прилила к голове. Руки дрожали.
Ты просто хочешь проверить, в порядке ли Кэл. Вот и все. Ничего не выдумывай, подсказывал ей разум.
Кэл спал. Одеяла были сбиты, лед, который она положила ему на ногу, соскочил. Луч заходящего солнца упал ему на лицо, и она увидела, что опухоль и краснота почти совсем исчезли.
Дверь громко заскрипела, но Кэл не пошевелился. Дейзи подошла к кровати, быстро и неровно дыша, затем очень-очень осторожно присела на край.
Кэл зашевелился и что-то пробормотал. Дейзи разглядывала его, спящего.
На лоб упала прядь волос, придавая ему мальчишеский вид. Пухлые губы слегка раскрылись. Квадратный подбородок, прямой нос…
А его обнаженная грудь! Живот у него был плоским, а грудь — мощной и мускулистой.
Это было тело атлета. Крепкое. Сильное. Мужественное.
Какой мужчина! Такой красивый. Такой мужественный. Такой желанный.
И он принадлежал ей. После стольких лет надежд, молитв, желаний и мечтаний Кэл, наконец, стал ее мужем. И она имела право на удовольствия, которые предлагал брак.
