Небольшой, утопающий в зелени городок Силликс. Тихий, спокойный, пронизанный ароматом цветов и свежей выпечки. С низкими очаровательными домиками, одной главной и пятью второстепенными улицами. Местное население жило и развивалось за счет благотворительных дотаций нескольких стратегов и ученых, выходцев этой прекрасной земли, достигших высоких рангов, а также благодаря плодородным угодьям кириза — сладкой ягоды для создания первосортных крепких напитков. Этакая итальянская провинция. Тут каждый знал друг друга в лицо, и с интересом встречал новых постояльцев. Вроде меня. Я был моментально отмечен, как брат Саманты, как будущий стратег, часть наград которого в будущем пойдут в особый фонд, направленный на улучшение благосостояния родного города. Политика государства. Выбился в люди? Отблагодари места, в которых вырос. Это стимулировало локальные власти создавать условия, в которых может вырасти все больше и больше великих людей. Вовсе не нужно поддерживать всю федерацию или даже отдельные субъекты отчислениями, это лишь способствует коррупции. Но, несмотря на отчетливо видимую грязь в строю этого общества, федерации, тут все было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я много раз ловил себя на этой мысли. Несмотря на сложности, обстоятельства, на физические и моральные испытания, которые на меня сваливались и терзали меня, тут, в этой новой жизни не было ничего, с чем бы я мог не справиться. Силы, так или иначе, находились на все, даже на самое невероятное. Настораживало.
Как бы то ни было, меня в городке быстро полюбили. Заочно. В долг. Жаль до Земли не дойдет ни кредита.
Зато горячий благоухающий тайан, свежие фрукты и блюда в местных заведениях подавались нам всегда вовремя, были приготовлены с особым вниманием и любовью. Я всегда отличался здоровым цинизмом. Лицемеры. Усмехнулся.
— Приятного аппетита! — Трапеза всегда начиналась с этих слов. Это тоже было обычной традицией и фразой проходной, но в целом было довольно здорово осознавать, что в нашем тесном кругу есть традиции, пусть и такие простецкие. — Как же я проголодался.
— Господа, Мелисса на Прайме. — Саманта сделала глоток из пиалы, говорила, как будто между делом. — Ее корабль прибыл позавчера.
Вчера же всей командой были отмечены в космопорте Нового Иллиарда.
— Не было печали. — Бета напряг мускулы рук. На мгновенье мне показалось, что его стильная бардовая рубашка сейчас разойдется по швам.
— Чем нам это грозит? — Я вернулся к разделыванию птицы. В данный конкретный момент я был голоден, но находился в безопасности, а потому спокоен. Хотя и знал, что столкновения Саманты и Мелиссы никогда ничем хорошим не заканчивались и закончиться не могут. Их выгоняли из академий, дисквалифицировали на турнирных соревнованиях, лишали званий, привилегий, от них отворачивались выгодные заказчики. В своей вражде эти две кошки не оставляли камня на камне в местах, где начинали возню. Откровенная, неприкрытая взаимная ненависть даже вызывала в какой-то мере восхищение. Это было действие в чистом виде. Определенная степень сумасшествия, когда в твоей жизни все зависит от взаимодействия с другим человеком. Пусть с близким родственником, пусть с врагом. Это, действительно, заставляло жизнь крутиться вокруг этого незатейливого обстоятельства — соперничества сестер.
