Сел на барменский стул, опустил голову. Это был очередной сон. Не самый радужный. Все в этом городе угнетало, пугало даже, его хотелось покинуть, бежать отсюда со всех ног. Если в пустыне я чувствовал, что мне надо двигаться вперед, то тут мне хотелось спрятаться от чего-то зловещего. Потер усталое лицо руками. Почувствовал на себе чей-то взгляд. Посмотрел в зеркало. В дверном проходе скользнула тень. Присутствие невидимого мне, неизвестного существа заставило сердце колотиться. Я резко обернулся. Никого. Ставшее классикой кинематографическое решение на деле не выглядело избитым. В соседнем помещении щелкнула и заморгала лампа. Я замер. Дыхание сперло, по спине пробежал холод. Сжал скулы, попытался выровнять пульс. Проверять, кто включил в кухне свет, я точно не хотел. Начал медленно подниматься, осторожно посмотрел в сторону выхода. Чисто. Тучи на улице сгущались, собирался идти дождь. Бежать надо было без промедления. Кто бы тут ни был, меня уже заметили. Радиопомехи в голове стали звенеть громче и тоньше. В соседней комнате раздался шорох одежды, лязгнуло железо. Послышался шепот, смех убегающих детей. Шепот становился все сильнее. Не разобрать ни слова. Да и не хотелось. Хотелось унести отсюда ноги. В таких местах плач ребенка еще может быть вызвал бы сомнения, смех же сомнений не вызывал. Кровавые сцены с расчлененкой были не за горами. Снова смех. Резко все стихло. Только стук сердца разрывал тишину, и тот норовил остановиться. Медлить было бессмысленно. Я успел сделать два шага, выходя из-за барной стойки, как услышал грохот падающей на пол кастрюли. Снова детский хохот и приближающийся звук топающей босой ножки по кафельному полу в кухне.
— Твою же мать! — в ужасе тихо выдохнул я, в то же мгновение бросившись к выходу. Споткнулся об валявшийся стул, повалил два соседних стола и рухнул меж ними на спину. В дверном проеме стояла маленькая лысая девочка в грязной серой ночной пижаме. Вся в пятнах не то грязи, не то засохшей крови. Чумазое лицо, бинтовая повязка. И вот тут других вариантов не было, повязка была пропитана кровью в местах, где находились глаза. Девочка волочила по полу разодранного плюшевого медведя. Точь-в-точь как у меня в детстве.
— Мне страшно, — протянула она жалобно.
— Понимаю, — еле слышно промычал себе под нос. Все тело было напряженно. Только кишечник норовил расслабиться.
— Ты отведешь меня домой? — она наклонила голову набок.
— Домой? — я приподнялся на локтях в попытке отползти назад. Найти подходящий выход из сложившейся ситуации пока не получалось.
