— Спасибо, — сказала Юля. — Я подумаю.
— Что? — сказал Митя.
— Да ничего, — сказала Юля, отпила вино, оторвала фазаний хвост, зацепила паштет лопаточкой и положила себе на хлеб, откусила. — Ты думал четыре года, теперь моя очередь по-раз-мыш-лять, — сказала она набитым ртом. — Но я не буду столько тянуть, не бойся. Но хотя бы месяц мне все-таки надо.
— А быстрее нельзя?
— Можно, — сказала Юля. — Можно совсем быстро. Мой ответ — нет.
Митя поставил бокал и посмотрел на нее очень внимательно.
— Потому что предложение делают не через четыре года совместной жизни, а через неделю, после третьего секса! Так мои папа с мамой женились. И твои тоже, уверена! Слетай на гидроплане, спроси.
— Сучка, — грустно сказал Митя.
— Кобелек, — задумчиво ответила Юля и позвала: — Официант! Счет!
— Оплачено! — крикнул Митя, встал из-за стола и пошел к двери.
Юля смотрела, как взлетает гидроплан, маленький и красивый на фоне солнца, которое краем уже касалось горизонта. Самолетик сделал круг, пролетел у нее над головой, опять удалился, сделал вираж и вдруг чиркнул крылом по воде, подняв тучу багровых от солнца брызг. Перевернулся, упал в воду поплавками кверху и стал медленно — или ей только так показалось — стал медленно тонуть.
Слава богу, ребята из кейтеринга ничего не заметили. Юля вернулась в город на их машине.
Дома она долго разбирала шкаф, но потом решила позвонить его матери.
— Анна Николаевна…
И замолчала, подбирая слова.
Но тут открылась дверь, и ввалился Митя в сыром и мятом костюме.
Он сел на пол, прислонился головой к ее коленям.
— Анна Николаевна, ваш сын сделал мне предложение.
В трубке послышался какой-то крик. Юля нажала отбой.
— Вот видишь, — сказала она. — Твоя мама тоже против.
искусство принимать решения
Окна во двор
— Жутко подлые бывают бабы! — вдруг сказал мой приятель, бизнесмен в области искусства: галерист и коллекционер, говоря по-старинному — маршан.
Сказал, вздохнул и горестно замолчал.
Было бы очень невежливо — молчать в ответ. Я начал его расспрашивать. Он, конечно, сначала отнекивался, но потом рассказал вот что.
«Кем бы она стала без меня? Да никем! Кто она была до меня? Никто! Студентка второго курса. Неглупая, кстати. Нет, конечно, что-то в ней было. В смысле таланта, поэтому я на нее обратил внимание. Давай, попробуй, девочка, удиви нашу публику. Я ей все объяснял, конечно, от и до. Она не спорила, это ценно. Не было в ней этого детского “я сама, я сама!”. Все довольно ловко подхватывала. В общем, у нее стало получаться. Очень была мне благодарна. Умная, я же сказал! Дурочка бы верила, что она все сама-сама-сама, придумала, сделала, и продала тоже сама. А эта все прекрасно понимала и смотрела на меня вот так…» — он приоткрыл рот и поглядел на люстру восторженным остекленевшим взором.
