Ст. 53-54. Единородец слетел… - Темное место. Почему обожествленная Арсиноя названа "Локрийской", неизвестно; может быть, по совпадению названий "Зефирия" - ее храма близ Канопа к востоку от Александрии (ст. 58) и "Зефирия" - мыса возле города Локров в Южной Италии. Братьями Мемнона (сыновьями Зари) были, между прочим, ветры всех сторон света, и один из них, западный Зефир, мог считаться "слугой" (ст. 58) Арсинои по имени ее храма Зефирия; но с конями ветры обычно не отождествлялись.
Ст. 55, 58. Венера и Зефирита - та же Арсиноя ("Афродита Зефирская").
Ст. 68. Долгий в закате своем… - Боот (Волопас) назван так еще у Гомера ("Одиссея", V, 272): это созвездие, вытянутое полосой от горизонта к полюсу, опускается за горизонт в течение четырех часов (по счету Арата и Евдокса).
Ст. 69. …стопы попирают бессмертных… - Богов, живущих выше звезд.
Ст. 70. Тефия - океан, окружающий землю (точнее - сестра и жена бога Океана, см. № 64, 29).
Ст. 71. Рамнунтская Дева - Немезида (см. примеч. к № 64, 394): она может наказать говорящую косу за то, что та ставит человеческую приязнь выше небесного удела.
Ст. 79. Вы, кого сочетать… - Логика перехода от эпической части к просительной: "в девичестве Береники я мало получала умащений, а в замужестве ее не успела ими насытиться; поэтому пусть новобрачные приносят мне в жертву именно благовония". В Греции замужние женщины душились сильнее и обильнее, чем девушки. Оникс (ст. 82) считался таким камнем, в сосудах из которого благовония долго не портились (Плиний Старший, XXXVI, 60).
Ст. 94. Хоть бы горел Водолей там, где горит Орион! - Водолей и Орион - созвездия на противоположных сторонах неба; смысл: "и пусть тогда хоть все смешается в небесах".
67.
Разговор, полный не совсем понятных намеков на местные веронские сплетни. Раннее сочинение Катулла. Дом, с дверью которого разговаривает поэт, принадлежал старому Бальбу, потом его наследнику Цецилию; этот женился на молодой вдове из соседней Бриксии - хоть и вдова, она выдавала себя за девственницу, потому что ее первый муж был бессилен, но на самом деле она была в Бриксии любовницей собственного тестя и трех других мужчин. Это обличительное содержание вложено в форму, напоминающую "песни под дверью" возлюбленной, пародические образцы которых встречаются еще у Аристофана (а в Риме у Плавта) и которые через александрийскую поэзию перешли в римскую элегию (Проперций, I, 16; Овидий, I, 6); такое несоответствие формы и содержания должно было восприниматься комически.
