IV
Близко к полночи в дверь постучал лейтенант Кармакулов и доложил, что прибыл подполковник Котляров и просит срочно принять его. Вершинин быстро поднялся, привел себя в порядок и вышел в кабинет.
Подполковник Котляров должен был с двадцати двух часов находиться в штабе ВВС фронта до получения подтверждения, что выброска продуктов бригаде произведена. Вершинин сразу почувствовал, что случилось что-то неладное.
— В чем дело? — встревоженно спросил он.
— Вылет на сегодня отменен.
— Почему? Кем отменен?
Сбивчиво и торопливо, как бы заранее отводя возможные обвинения комбрига, Котляров начал жаловаться, что все было готово, но на полевой аэродром неожиданно прибыл командир особой авиагруппы майор Опришко, осмотрел партизанский «багаж», попинал его ногой, пощупал и отменил вылет.
— Почему? Ты можешь говорить точней? — повысил голос Вершинин.
— Слушаюсь. Он сказал, что багаж требует переупаковки.
— Кто тебе сообщил это?
— Только что звонил Филатов.
Первым порывом Вершинина было — сразу, немедленно звонить командующему ВВС фронта, просить не только отмены неожиданного распоряжения командира авиагруппы, но и наказания его за своеволие. Он нисколько не сомневался, что со стороны авиаторов это был какой-то каприз. Комбриг уже подошел к столу, сел в кресло и потянулся к аппарату ВЧ, но тут же удержал себя и через мгновение не пожалел об этом, ибо ни объяснить, ни доказать командующему он ничего не мог, он мог только пожаловаться, а никто из начальников не любит жалоб на непорядки в своих войсках.
Можно бы попробовать действовать через Куприянова, он охотно вмешается, но как знать, чем обернется дело, если вдруг выяснится, что у авиаторов есть серьезные доводы.
— Что конкретно сообщил Филатов? — строго посмотрел Вершинин на Котлярова.
— Он сказал, что багаж требует упаковки в более плотный материал.
— Ступай к связистам, и пусть они немедленно соединят меня с командиром авиагруппы. Немедленно, слышишь?!
Прошло не менее получаса, прежде чем Кармакулов доложил, что майор Опришко на проводе.
Они были знакомы. Авиагруппа зимой много раз выполняла просьбы партизан по эвакуации раненых. Вершинин начал разговор так, как будто бы ничего не случилось.
— Как дела, Николай Александрович? Как летается?
— Все в порядке, товарищ комбриг.
— А погода? Надеюсь, хорошая?
— Не совсем. С запада приближается грозовой фронт, так что отдыхаем пока, товарищ комбриг.
— Вот как?! И надолго?
— Синоптики обещают, что часа через три-четыре все будет в порядке.
