— Опасный ты человек, Чуткин… Потому опасный, что не знаешь, какую штуку от тебя ждать можно.
III
Лазарет устроили на берегу большого лесного озера, в трех километрах западнее партизанской тропы. В скальной расщелине, прикрытой со стороны озера густыми зарослями труднопроходимого березового молодняка, оборудовали шалаш, приготовили хворост для сигнальных костров, наметили место для поста скрытного наблюдения за озером и подходами к нему, все тщательно замаскировали, и партизаны ушли, оставив на берегу четверых раненых, шестерых ослабевших и двух девушек-медсестер.
Отойдя метров двести, разведчики залегли и с полчаса лежали, наблюдая за лесом и вслушиваясь в каждый звук. Все было тихо, спокойно и неприметно. Потом командир вспомнил о тропе, которую оставили за собой, когда несли раненых, решил заминировать ее. На высоких местах тропа была едва заметна, примятый брусничник уже начал выпрямляться, один дождливый день — и все будет скрыто, но в низинах кое-где просматривались четкие следы. Эти-то места он и решил заминировать.
Когда уже поставили первую мину нажимного действия, неожиданно пришла мысль сделать обманную петлю, показать, что именно с этого места партизаны повернули обратно. Всё вокруг попримяли, вытоптали, как это бывает на привалах, и проложили четкий след на север, снова заминировали в двух местах и, довольные придумкой, обходным путем вернулись в бригаду.
Они знали, что самолетов с продуктами не было, звук моторов они услышали бы и за пять километров, и все же первым вопросом к окликнувшему их постовому было:
— Продукты не сбрасывали?
— Нет. Ждут вроде…
Но в этот день продукты прождали напрасно. Разведчики вернулись к концу привала. Чтобы дать им хоть немного отдохнуть, Григорьев на два часа задержал выход. Задержка оказалась счастливой. Колесник составил радиограмму:
Больных и раненых в количестве двенадцать человек оставили квадрате 86—06. Нужна эвакуация гидросамолетом.
Григорьев подписал радиограмму и уже вызвал радистов, как неожиданно воспротивился Аристов:
— Мы слишком часто выходим в эфир. Это сообщение можно передать и завтра, во время очередной связи.
— Почему? — удивился Григорьев.
— Я убежден, что противник слушает нас. Говорят, уже появились такие установки, которые способны засекать работающие рации и определять их местонахождение.
— Какие там установки, — засмеялся Григорьев, — когда противник висит у нас на хвосте…
— И все же надо поменьше выходить в эфир.
