Джереми вспомнил о решетке, которую видел на мониторе с плоским экраном на производственной площадке.
— Невероятно. Ай да старина Портер!
— В самом деле. Но Стоун обнаружил кое-что еще. На дальнем краю площадки.
— И что же?
— Гигантский квадратный кусок черного базальта. Очевидно, он служил постаментом какой-то статуи — возможно, самого Нармера. Отполированный до блеска агата, он оставался таким даже по прошествии многих веков. Там находилось кое-что еще.
Она протянула второй лист. Логан взял его в руки. Это была пиктограмма другой надписи, немного короче первой.
— Что это? — спросил энигмалогист.
— Это причина вашего пребывания здесь.
Логан вопросительно взглянул на нее.
— Я не понимаю.
Она улыбнулась, но на этот раз только уголками глаз.
— Это проклятие.
— Проклятие?
Кристина кивнула. Стоун намекал на проклятие… Джереми думал: что еще она вытащит из шляпы?
— Вы имеете в виду то, которое было высечено на гробнице фараона Тутанхамона? Оно гласило: «Смерть прилетит на быстрых крыльях»? Это просто распространенный слух.
— В случае Тутанхамона вы, возможно, правы. Однако проклятия были довольно распространены в Старом царстве — и не только в частных гробницах. Будучи первым царем объединенного Египта, Нармер не хотел рисковать. Его гробницу не должны осквернить — это могло привести к распаду царства. И поэтому он оставил после себя это проклятие как предостережение. — Она сделала паузу.
— А какое предостережение? Что конкретно в нем говорится?
Ромеро взяла фото с надписью и взглянула на него еще раз.
— «Любой, кто осмелится войти в гробницу мою, — перевела она, — или повредит место упокоения земной плоти моей, будет умерщвлен быстро и безжалостно. Если пройдет он через первые врата, фундамент дома его будет разрушен и семя его падет на сухую землю. Кровь и конечности его превратятся в пепел, и язык его присохнет к горлу. Если же пройдет он через вторые врата, за ним будут гнаться змея и шакал. Рука, прикоснувшаяся к бессмертным останкам моим, да горит в неугасимом пламени. Но если безрассудно преодолеет он третьи врата, схватит его темный бог глубочайшей бездны, и конечности его будут рассеяны по самым далеким уголкам земли. И я, Нармер Бессмертный, буду мучить его день и ночь, наяву и во сне, до тех пор, пока сумасшествие и смерть не станут вечным храмом его».
Тина положила лист на стол. На какое-то время в офисе воцарилось молчание.
— Прекрасная сказка на ночь, — произнес Логан.
