— Доктор, этот человек работал в библиотеке Гернонского университета. Он ежедневно общался с сотнями студентов и…
Врач усмехнулся.
— Сумасшествие умеет маскироваться, комиссар. Безумные часто выглядят совершенно нормальными для окружающих. Вы должны знать это лучше меня.
— Но вы же сами сказали, что его безумие бросалось в глаза.
— У меня большой опыт. Кроме того, Кайлуа впоследствии мог научиться контролировать себя.
— Почему вы сделали в досье приписку о терапевтическом лечении?
— Я советовал ему лечиться. Вот и все.
— А вы, со своей стороны, связались с РУКЦ в Герноне?
— Честно говоря, уже и не помню. Случай был интересный, но, кажется, в клинику я так и не позвонил. Слушайте, если эта тема…
— Интересный случай — я правильно расслышал?
Врач присвистнул.
— И еще какой! Этот тип жил в своем замкнутом мире, где царили его собственные строжайшие законы и где его личность вырастала до гигантских размеров. Находясь среди людей, он, разумеется, проявлял определенную гибкость, но на самом деле был буквально одержим страстью к порядку и точности. Каждое его чувство и ощущение оформлялось в конкретную фигуру, в самостоятельную личность. Он один представлял собой целую армию. Поразительный случай.
— Кайлуа был опасен?
— Несомненно.
— И вы его отпустили?
Наступила пауза, потом Ньеман услышал:
— Знаете, сумасшедшие на свободе…
— Доктор, — перебил его комиссар, — этот человек был женат.
— Ну, в таком случае… мне очень жаль его супругу.
Ньеман положил трубку. Откровения врача раскрыли перед ним новые горизонты. И усугубили его смятение.
Он решился на новый визит.
* * *
— Итак, вы мне солгали.
Софи Кайлуа попыталась закрыть дверь, но комиссар сунул в проем локоть.
— Почему вы не сказали, что ваш муж был болен?
— Болен?
— Да, болен шизофренией, да так, что по нему сумасшедший дом плакал, судя по отзыву врача.
— Мерзавец!
Сжав зубы, молодая женщина снова рванула на себя дверь, но комиссар держался стойко. Несмотря на гладко зачесанные волосы и свитер со спущенными петлями, эта женщина казалась ему еще красивее, чем прежде.
— Вы что, не понимаете? — крикнул он ей. — Мы ищем убийцу. Мы ищем мотив преступления. Возможно, Реми Кайлуа совершил какой-то поступок, который объясняет его ужасную смерть. Поступок, давно забытый им самим. Я прошу вас… только вы одна можете мне помочь!
Софи Кайлуа смотрела на него широко открытыми глазами. Ее лицо с хрупкими точеными чертами нервно подергивалось, а безупречного рисунка брови страдальчески сдвинулись.
