В предгорьях Урала | страница 12



— Ладно, — перебил его Никита. — Сегодня же получишь новую одежду. Скажу, чтоб выдали. В баню сходишь, — сказал он, глядя на грязные руки Никодима. — Жить будешь во флигере. Там одну половину занимает мой старый приказчик Вотинов, вторая — свободна. Ты семейный?

— Вдов, — Елеонский опустил голову. — Через это и свернул с пути праведного, — вздохнул он.

На следующий день Мария, увидев расстригу, ахнула. Никодим был одет в просторную гарусную рубаху, опоясанную крученным из шелка поясом, в плисовые шаровары и новые яловые сапоги со скрипом.

— Ну вот теперь на человека похож, — оглядывая своего будущего помощника, сказал довольный Никита и повел расстригу к семье.

Двухэтажный дом Фирсова имел несколько комнат. Внизу была кухня и небольшой закуток для работницы. Наверх шла узкая витая лестница, которая выходила на женскую половину дома — к Василисе Терентьевне. Нижний этаж разделяла каменная стена, за ней вправо находилась просторная кладовая, где хранилось хозяйское добро.

Со двора вход в кладовую закрывался низенькой массивной дверью, висевшей на кованных из железа петлях.

Парадное крыльцо было выложено плитами чугунного литья. Широкая лестница с блестящими, покрытыми лаком перилами поднималась на стеклянную веранду, с которой хорошо была видна заречная часть города.

Никодим вместе с хозяином вошел в столовую и бросил беглый взгляд на обстановку. Стены были оклеены голубыми обоями, над обеденным столом, накрытым белоснежной скатертью, опускалась массивная люстра с позолоченными купидонами. По углам и возле окон стояли кадки с фикусами, олеандрами.

— Прошу любить и жаловать — моя старуха, — похлопал Никита сидевшую за самоваром жену, — большая чаевница.

— Значит, мне компаньенша. — Елеонский сделал учтивый поклон хозяйке и подал ей руку.

— А это мой младший сынок, — показал Фирсов взглядом на стройного юношу, который был занят разговором с миловидной девушкой, повидимому сестрой. Сергей поднялся со стула.

— Достойный представитель дома сего, — оглядывая молодого Фирсова, произнес довольный расстрига. — Ну, будем знакомы, — и энергично пожал руку Сергея.

Никита повернулся к девушке.

— Дочь, Агния.

Девушка неохотно подала руку. Ее губы дрогнули в чуть заметной усмешке и, свысока оглядев гостя холодными красивыми глазами, она повернулась к брату.

«Пустоцвет», — подумал недружелюбно расстрига и опустился на стул.

За чаем он разговаривал мало и был сдержан. Сергей украдкой поглядывал на пришельца. «Здоровенный дядька. Наверное, конный барышник».