Если бы не это правило, возможно, она и не устояла бы перед искушением. У Джима было такое открытое, простодушное лицо, такая неожиданно вспыхивающая улыбка и озорные искры в голубых глазах… Просто ради забавы, чтобы безобидно выпустить пар, можно было бы и попробовать. Для серьезных отношений — даже если бы она искала серьезных отношений — Джим совершенно не годился. Хотя они были одногодками, Джим словно не успел повзрослеть и, как ни старался казаться крутым, сохранил наивность, лишь прибавлявшую ему очарования.
— Кто из девчонок отправится спать в печали и одиночестве, если танцы с ведьмой тебя задержат? — спросила Ро.
— Лусилл.
— А, та смешливая крошка.
Его пальцы все барабанили и барабанили, теперь по колену.
— Она умеет не только смеяться.
— Ты просто кобель, Ромео.
Джим откинул назад голову и отрывисто залаял с самым серьезным выражением лица.
— Смотри, чтобы Долли не прослышала о твоих похождениях, — рассмеялась Ро.
Роуан, как и вся база, знала, что Джим с начала сезона усердно трахает одну из поварих.
— С Долли я могу справиться. — Его пальцы забарабанили быстрее. — Я с ней справлюсь.
Роуан почувствовала неладное. Вот почему умные люди не трахаются там, где работают.
Она снова подтолкнула Джима локтем. Эта беспокойная дробь ее раздражала.
— Все в порядке, Фермер?
Джим посмотрел ей в глаза и тут же отвел взгляд. Его нога дернулась под нервно барабанящими пальцами.
— Никаких проблем. Мягкое приземление, как обычно. Я просто должен преподать урок огненной суке.
Роуан накрыла ладонью отбивающие нервный ритм пальцы.
— Джим, ты только не отвлекайся.
— Разумеется. — Он снова посмотрел вниз. — Ишь ты, разбушевалась. Мы заставим ее поджать хвост. И завтрашний вечер я проведу с Лусилл.
Ну, это вряд ли. Судя по тому, что Роуан видела в иллюминаторе, потеть им придется не меньше двух суток. И то если все пойдет, как задумано.
— Только не горячись, Фермер.
— Я холоден, как лед.
Крепко сбитый ветеран, Картежник, прозванный так за то, что никогда не расставался с колодой карт, протиснулся в заднюю часть самолета между грудами снаряжения десятка парашютистов. Роуан кивнула ему.
— Порядок.
Картежник прицепил вытяжной фал подвесной системы своего парашюта к металлическому тросу и выкрикнул:
— Берегите шмотки.
Роуан и без предупреждения уже обхватила рукой свой груз. В распахнутую дверцу люка ворвался шквальный ветер, принеся с собой дым и запах гари. Картежник потянулся за пристрелками. Роуан надела шлем, застегнула ремешок, поправила защитную маску и стала следить за причудливым танцем разноцветных пристрелок на фоне дымного неба. Длинные ленты, подхваченные турбулентным потоком, завились спиралями к юго-западу, дернулись вверх, затем вниз и исчезли в густых кронах.
