— Когда тебя караулишь. Пойдем спать, ты устал.
Леонидов побоялся дальше проявлять любопытство и покорно побрел за женой в дом, тем более что комары уже достали. Этих врагов номер раз в период любимого времени года образовалось после наступления тепла такое множество, что не стало никакого сладу. Уж чем только не мазался Леонидов, хоть бы один из летучих подавился! Особенно взбесил его приборчик, якобы испускающий ультразвуковые сигналы и отпугивающий насекомых. Этот приборчик пищал на шее у Алексея так, что голова начала болеть, но комары не люди, у них мозгов нет, болеть нечему, и кушают они кровушку в полное удовольствие, не обращая внимания на то, что по технологии должны падать замертво.
«Жулики, все жулики!» — горестно вздохнул Леонидов, вздрагивая от очередного укуса в область ноги, и поспешно скрылся в доме.
…Увидел он этих двух дам на следующий день тайно от Александры, когда сделал вид, что интересуется парником в той части сада, где раскинулись вишни. Дамы торчали в саду, обе в купальниках, грядками не интересовались, ни своими, ни чужими, а просто принимали солнечные ванны. Два полотняных полосатых шезлонга вынесены были на зеленую лужайку перед крыльцом, ровная дорогая трава, похожая на ту, что искусственно покрывает престижные газоны, была примята алюминиевыми ножками и женскими ногами в пляжной яркой обуви. Купальники на женщинах тоже были яркие, и эти цветные аляпистые пятна создавали на изумрудном фоне такой торт-мороженое, что Леонидов поморщился. Старшая дама встала и прошла в дом совсем близко от забора, у которого затаился Алексей. Он разглядел очень хорошо и светлые, коротко подстриженные волосы, и стройную фигуру, ухоженную по всем правилам модных диет, потом загорелое золотистое лицо, дорогие темные очки и подумал, что на вид разница между теткой и племянником была куда меньше, чем одиннадцать лет.
Если старшая дама была еще хороша для своих сорока пяти, то младшая смотрелась просто как фея: тоже беленькая, стройненькая, немного полноватая в бедрах и весьма похожая манерами и очертаниями загорелого тела на энергичную маман. Она с шезлонга не поднималась, но Алексей и не жаждал подробностей: порода Павла Клишина была налицо, это были его тетка и двоюродная сестра.
«Черт, неужели Михин прав, а я дурак? Не было никакого письма, а эти дамы, приехавшие в дом, как хозяева, вполне реальны, и по их виду ни за что не скажешь, что беспомощны. Вера Валентиновна если и полезет в чужой карман, то не за словом, а за пачкой купюр. У нее такая походка, что любитель свободной охоты не подойдет — сразу видно женщину, которая в жизни все выбирает сама — и нижнее белье, и верхнюю одежду. Ладно, хватит, надо линять, а то Сашка застукает на этом вернисаже и обидится».
